RePack Diakov - Unknown

Я: Ты напился?

Ник: Бббббл*дь да.

Я: Пожалуйста, только не говори, что ты за рулем.

Ник: Служащие отеля отобрали у меня ключи. Забери меня.

Я: Ты нисколько не изменился, дружище.

Ник: Мы так давно не тусовались. Черт. Здесь папарацци.

Я смотрю на сообщение, и в памяти всплывают предсмертные слова моей матери.

"Они погубят все хорошее в тебе. Не позволяй им этого".

Вопреки здравому смыслу я отвечаю Николасу.

Я: Название отеля?

Николас: Сомерсет.

Я: Оставайся на месте. Я еду за тобой.

*****

Я подъезжаю к парковочному карману перед прославленным отелем Сомерсет. Это здание сложно не заметить, особенно, когда оно почти все отделано золотом. Завернув за угол, я замечаю Николаса, горячо спорящего с кучкой папарацци. Это не к добру. Прежде чем я успеваю передать парковщику свои ключи, Николас с размаху бьет фотографа, стоящего перед ним. ЧЕРТ. Парковщик ахает, когда я торможу, бросаю ему ключи и выскакиваю из машины.

Я проталкиваюсь через других постояльцев отеля как раз вовремя, чтобы остановить Николаса от причинения еще большего ущерба. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что это я не даю ему выбить всю дурь из фотографа, лежащего перед ним. Удивление на его лице быстро сменяется облегчением. Он сильнее сжимает мою руку и наклоняется, чтобы быстро обнять меня, когда вспышки фотоаппаратов сверкают вокруг нас. Даже если Ник не говорит этого, я знаю, что он не был уверен, появлюсь ли я сегодня ночью. Я морщусь от запаха виски, которым провоняла его одежда, когда он пропитывает меня.

Папарацци, которого Николас ударил, медленно встает и осторожно отходит от нас. Он потирает свое лицо, а кожа под его глазом начинает опухать. От ярости его лицо покрывается красными пятнами.

— Ты должен мне чертову камеру! — говорит он, плюнув прямо перед нами.

Николас поворачивается к нему с хмурым видом.

— Размечтался, придурок. Я не собираюсь платить за дерьмо.

— Ник, пойдем.

— Да, иди домой, богатенький сынок. Не могу дождаться, когда продам твои фотки US Weekly. Могу поспорить, я выручу за них кругленькую сумму.

От вида чистого удовлетворения на лице папарацци меня охватывает ярость. Что за мудак. Я думаю, мне не стоит удивляться, что семья Стонхейвен по-прежнему остается основной мишенью для прессы. После смерти их брата Алекса, папарацци стали более агрессивными. Не было ни одного представителя прессы, который не желал бы опубликовать сенсационную историю о смерти наследника многомиллиардной издательской компании. Я не могу сосчитать количество статей на эту тему, которые я прочел. Мне хотелось сжечь каждый газетный киоск, который продавал эти газеты.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ЭМИЛИ

ИТАК, КУДА мы опять направляемся?

Мой сосед по комнате, Оги, раздраженно смотрит на меня. Он в бешенстве, потому что мы опоздали на вечеринку в общагу Нью-Йоркского университета и катаемся по Манхэттену, пытаясь найти моего пьяного братца.

— Мы ищем отель Сомерсет.

— Я говорил, что собираюсь прибить Николаса?

— Займи очередь. — смеюсь я. — Я уверена, что мой отец сделает это раньше тебя.

Оги закатывает глаза, доставая сигарету из кармана его футболки. Он прикуривает и открывает окно прежде, чем клуб дыма достигнет моего лица.

— Эм, я должен был встретиться с тем сексуальным тубистом по имени Харви. Я думаю, он собирается пригласить меня на свидание.

Он никогда не простит мне этого. Если Оги упустит свой шанс с сексуальным тубистом, он возненавидит меня до конца этого учебного года. А это не то, чего бы мне хотелось, когда мне приходится спать в комнате напротив его.

— Обещаю, мы успеем попасть на вечеринку. Просто нам надо сначала подобрать моего брата.

Я расстроенно качаю головой, держа свой телефон у уха, когда снова прослушиваю голосовое сообщение от своего брата. Сестренка, мне нужно, чтобы ты забрала меня . Эта его привычка уже начинает не на шутку надоедать. Почему он просто не вызовет частное такси? И почему я просто не могу проигнорировать его сообщение? Любая более умная младшая сестра сделала бы так.

Черт, Ник. Я люблю своего брата, но на этот раз, мне хочется быть младшей. Это я должна тусоваться с друзьями на вечеринке и напиваться. А не он. Вместо этого мы проводим субботнюю ночь катаясь по Манхэттену. Может, я просто ищу отговорку, чтобы не ехать на эту вечеринку. Единственная причина, по которой я согласилась пойти, это то, что Оги и моя лучшая подруга Кэси уговорили меня. Очевидно, я веду себя слишком по-взрослому ради своего же блага. По крайней мере, они все время твердят об этом.

— Думаю, я вижу отель. — указываю я на золотое здание, возвышающееся дальше по улице.

— Ты уверена? Бля, туда будет нелегко добраться, — говорит Оги, перестраиваясь в левый ряд. — И почему, черт побери, твоему брату просто не взять такси? Их там десятки.

Не обращая внимания на Оги, я снимаю блокировку со своего телефона и даю голосовую команду набрать номер Ника. К моему ужасу, его телефон сразу же отправляет мой звонок на голосовую почту. Вот черт. Лучше бы мы не зря проделали весь этот путь сюда, и он был здесь.

— Ник, возьми трубку! Я приехала. Перезвони мне.

Я поворачиваюсь к Оги с выражением сожаления.

— Так, тебе придется припарковаться, я сбегаю за своим братом.

— Только помни, Эмили...Харви.

— Знаю, знаю. Я махну тебе, когда вернусь.

Мое платье развивается, когда я быстро прохожу мимо работника гостиницы и направляюсь к входу в отель Сомерсет. Вспышки камер привлекают мое внимание к TAP, роскошному уличному бару, обрамляющему отель с одной стороны. У входа тусуется толпа мужчин в костюмах, наблюдающих за красотками, входящими и покидающими бар. Недалеко от них я замечаю растущую толпу папарацци. Замечательно. Я уже почти привыкла не иметь дело с ними, но они, кажется, слетаются в этот район города, как стервятники.

— Пошел на х*й!

Я слышу Ника раньше, чем вижу его. Злость в его голосе вызывает тревогу в моей груди, толкая меня в толпу папарацци. О, Боже. Он, должно быть, и является причиной, почему они притаились у входа в бар. Толпа немного раздвигается, и мне этого достаточно, чтобы увидеть, как Николас замахивается на фоторепортера перед ним. Я съеживаюсь, когда мужчина отлетает назад в толпу. Прибывающие гости отеля останавливаются, чтобы посмотреть, как он изрыгает проклятья. Его лицо становится ярко красным, когда он противостоит Нику. Я не слышу, что он говорит, но его издевательский тон приводит моего брата в еще большее бешенство.

— Николас! — кричу я, надеясь помешать ему сделать какую-нибудь глупость. Знакомая фигура мелькает передо мной, когда Николас делает шаг вперед, чтобы нанести еще один удар. Я узнаю Тристана, как только слышу его голос. Прежде чем я успеваю вмешаться, Тристан обхватывает Николаса руками, обездвижив его, и тянет подальше от папарацци. Камеры перед нами не останавливаются ни на секунду, стараясь охватить всю сцену происходящего.