User - i cf85044c3a33e6c4

ношу! Придумайте какое-нибудь другое обращение. И в аудиторию вы пройдете не раньше, чем

я увижу, что вы сожалеете об опоздании. Вернемся в лекции. Я не так давно еще работала на

военной базе в США, в Неваде, и под моим ведомством находилось пять суперкомпьютеров,

названных в честь соседних штатов: Калифорния, Орегон, Айдахо, Юта, Аризона. Я так и не

поняла, для чем им столько вычислительной мощи, но, видимо, понадобилось. Кстати, год

назад один из парнишек уничтожил Калифорнию…

В этот же день у меня лабораторные у группы параллельщиков. Ребята они ничуть не

лучше защитников. Я бы даже сказала, еще более избалованные. Видно, вражда Клегга и

Картера перешла на студенческий уровень. Защитники информации хоть слушали, эти вообще

сидят и откровенно болтают вместо того, чтобы писать программу. Сижу и разрабатываю

планы мести.

— На следующую пару чтобы все с отчетами пришли, — раздраженно говорю я. —

Бездельники будут защищаться очень-очень долго!

Но угрозы не действуют. Несколько голов меланхолично поворачиваются ко мне, а затем

все начинают болтать еще громче. И вот что, спрашивается, мне с ними делать?

— Как тебе группа параллельщиков? — спрашивает от дверей Шон. Не заметила, как он

вошел. Однако, в аудитории после этих его слов воцаряется вожделенная тишина.

— Клегг их на амфетамине держит? Они вообще невменяемые.

— Они все у него такие, — хмыкает он. — И во времена твоего студенчества были ничуть

не лучше.

— Эй! С нами учились нормальные ребята!

— Да-да, — закатывает глаза Шон. — Теперь понимаешь, почему я не подписал тебе

документы на перевод?

— Из врожденной вредности? — невинно спрашиваю я.

Картер хмыкает. Тишина в аудитории все еще абсолютная. Слушают. Боятся. Ура, они не

окончательные самоубийцы!

— Знаешь, Конелл, я тебя экзаменовать пришел, — объявляет вдруг мне Картер.

— А если я тест не пройду, ты меня уволишь? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет. Всего лишь заклеймлю пятном позора, как Клегга. — Мда, тут есть от чего

поморщиться. — Видишь ли, когда я еще был студентом, я каждый раз я писал непараллельный

код, который работал быстрее, чем его параллельный.

— Да ладно, ты просто на мелочевке выигрывал, — фыркаю я.

— Ну, тогда выбирай не мелочевку, только чтобы мы успели до конца пары, — фыркает

Шон.

Честно говоря, облажаться жутко страшно. Студенты бегают между нами, заглядывают то в

его монитор, то в мой. В любом случае с кодом Шон заканчивает быстрее. Не претендую, мне в

принципе сложнее.

Запускаем один и тот же компьютер — мой ноутбук. Отключаю все, что может сработать в

пользу Шона. И я запускаюсь первой, потому что подозреваю в его программе какую-нибудь

штуковину, которая замедлит мне систему. На мою паранойю Картер откровенно умиляется.

Студенты, напротив, крутят пальцами у висков.

Когда мы поднимаем файлы, в которых записано время, я обнаруживаю, что выиграла…

ВСЕГО ОДНУ МИЛЛИСЕКУНДУ. И хотя это вообще ничто, как Клегга меня долбать не

станут, а значит…

— Лузер! Лузер-лузер-лузер! — прыгаю я по аудитории, тыкая в Шона пальцем.

Счастливым он не выглядит.

— А ты? Параллельщик, который всего одну миллисекунду у меня выиграл. Да ее даже

правила округления дают! — морщится Картер.

— Не надо тут ля-ля! Ты проиграл. Ты не написал код победителя. А если округление или

Луна не в той фазе, то ты неудачник. А это не меняет факта, что ты продул. И прошляпил свое

право на полноценный террор. Так что если не умеешь проигрывать с достоинством, залепи

скотчем рот! И раз я выиграла, мне положен приз.

— Ну конечно, — фыркает он.

— Нет, серьезно. Или только тебе за выигрыш причитается? — мрачно смотрит на меня, но

не вопит, не ругается. Значит, сделает. — Настраивай давай мне компьютер. Только чтобы без

глупостей! Следить буду!

— Ты что, систему настроить не в состоянии?

— В состоянии. Но ты продул, а днем измывался при всех над моей мамой!

Студенты снова крутят пальцами у висков. А я встаю за спину Шона и начинаю… бдеть.

Потому что стоит отвлечься, и он мне какой-нибудь вирус в ноутбук запустит, чтобы

отслеживать, скажем, мои действия (ну типа как я за ними с Кариной когда-то подсмотрела).

Зачем ему это? Да потому что он чокнутый и любит знать все на свете.

Однако следить не так просто, как кажется. Я не должна отвлекаться, но не могу. Мой

взгляд опускается на волосы Шона. Я отчетливо помню, что чувствуешь, когда запускаешь в

них пальцы. Такие удивительно жесткие, толстые, как проволока. На мои совсем не похожи…

А еще его волосы немножко кудрявые, и судя по тому, что на кончиках они уже начинают

завиваться, Картеру пора постричься. Мне так хочется коснуться его волос… Я вынуждаю себя

сдерживаться, хотя перед глазами так и стоит картинка, где я поднимаю руку и касаюсь

пальцами черных прядей. От греха подальше скрещиваю руки на груди, и на мгновение меня

что-то ослепляет. Ах да, это же колечко Брюса. Отличное напоминание. Дьявольщина, я же

совсем о нем забыла! Ничему не быть как раньше.

— Все, — ошарашивает меня Шон. А я даже не в курсе, что он с моим компьютером

сделал. Я действительно помешанная дура. Так в медкарту и запишите.

Он поворачивается ко мне, и вдруг происходит нечто совсем уж из ряда вон: я открываю

рот и выдаю нечто предельно честное… как думаю и чувствую.

— Шон, пожалуйста, не надо никаких игр, вирусов, слежки и всего прочего. Мне это так

надоело. Если ты что-то закачал мне на компьютер, просто убери, и разойдемся с миром.

Потому что если я его обнаружу сама, то… война будет, понимаешь?

Но он закрывает мой ноутбук и все. Либо он совершенно непрошибаем, либо ничего не

сделал. Я не уверена, что последнее в этой реальности возможно. Пока я обдумываю, что делать

и как дальше себя вести, меня посещает просто гениальная идея. Поворачиваюсь к студентам:

— Хотите поиграть? Кто пишет аналогичную программу и повторяет время ректора, тот

получает зачет автоматом без сдачи остальных лабораторных.

Ленивые студенты начинают шевелиться и переглядываться. Ну и что же для вас лучше,

господа, десять монотонно-будничных лабораторных или одна, но жесткая? Мне плевать, я

просто надеюсь, что они заинтересуются программированием.

Шон вопросительно на меня смотрит, кажется, он с моей манерой преподавания не

согласен, но я лишь пожимаю плечами. Сам назначил? Терпи теперь.

Несмотря ни на что, домой я возвращаюсь в великолепном настроении. С Клеггом

натрепались, с Мадлен о встрече договорились, и, готовя ужин, я напеваю. Жду Брюса с

работы. С ней, кстати, история отдельная.