User - i cf85044c3a33e6c4

запах алкоголя ощущался очень отчетливо. Зачем он пришел? Я не понимала, но старалась

дышать ровно и молилась, чтобы веки не дрогнули. Что ему надо? Поговорить о Клегге и

статье? Или вовсе не разговаривать? Я не собиралась заниматься ничем из перечисленного. Не

то время, не то настроение.

— Ну-ну, — внезапно очень зло произнес Шон. Кажется, он все-таки понял, что не сплю.

Утром я исподтишка за ним наблюдала. Опасалась, что он припомнит мне ночной

инцидент, но ничего подобного. Но на меня он даже не смотрел. Делал вид, что ничего не

произошло, я и его охотно поддерживала. Мне не по душе пьяные выходки. А он был чертовски

пьян, и без выяснения отношений не обошлось бы.

— До вечера, — бросила я, уходя. Он даже не кивнул.

Несмотря ни на что, у меня было чудесное настроение. Я придумала выход — извиниться

перед Клеггом, все обещало сложиться хорошо. Погода подтверждала. Автобус ехал по

залитому солнцем Сиднею. Я неотрывно смотрела в окно, наслаждаясь видами и радуясь, что

мне довелось жить в таком чудесном месте. Но только вошла в университет, на меня начали

оборачиваться. Ради Бога, что опять? Если раньше я реагировала на это болезненно, то теперь

просто закатила глаза. Надоело, знаете ли. Подошла к Аарону и спросила в лоб:

— Что на этот раз? — спросила я устало. — Картер еще с кем-то переспал? Или, может, на

этот раз я? Или это просто явление никчемной Джоанны после лекции Клегга и сплетен Хелен?

— Ээээ… — как-то смущенно протянул Аарон и покраснел.

— Ты просто пропустила вчерашний семинар, — пояснил Джек.

— И что там было? — опасливо спросила я.

— Картер против Клегга. Мы все были уверены, что дойдет до рукоприкладства. То ли

ректор прослышал о том, что случилось на лекции, то ли его так вовремя клинануло, но после

доклада Клегга он встал, вышел к доске и прилюдно разнес в пух и прах каждое слово. Если бы

мы не знали Клегга, серьезно, решили бы, что перед нами конченный идиот. К тому же какой-

то аспирант с кафедры защиты решил облизать нашему ректору задницу, тоже что-то ввернул.

Тогда-то Клегга и понесло, он стал орать, что тот щенок, припомнил тому его «натянутый»

диплом. А Картер сказал, что Клеггу стоило бы помолчать, ведь тому присвоили звание доктора

философии только благодаря старому ректору, его отцу — Бенжамину. В общем, прошлись по

всем годам учебы и работы, кто что сделал, кто чего не сделал. Сначала в сторону Бенжамина,

затем, напротив, добрались до вашей пресловутой статьи, в результате чего ректор вообще

заявил, что если Клеггу нечего тебе предложить, то пусть вообще закроет рот и молчит, так и

быть, его имя снова впишут для галочки… Мы думали, что Клегга еще до конца вечера заживо

похоронят. Разошлись только к часу ночи. А мы все это время даже встать и уйти боялись. Это

был ад, Джо. Реально. Ты ему что-то сказала? Ректору.

— Что? Я… да я его даже не видела после лекции…

В тот момент я поняла, что никакие слова прощения не помогут, а мои отношения с

Робертом Клеггом разрушены.

Разумеется, Шону я собиралась устроить разбор полетов. Но его не было. Он не вернулся

из университета. Снова где-то или с кем-то завис до четырех утра? Где эта скотина? Я бы

многое ему сказала, попадись он мне. Но он упорно не желал возвращаться, и где-то около часа

ночи я догадалась, что ему мог назначить встречу Манфред. Может быть, он поэтому приходил

ко мне в спальню ночью? Он Бабочка, он может улететь в любой момент. Не знаю почему, но

меня это задело. Я хотела задать вопрос: зачем он так с Робом? А если бы я на тот семинар

пришла, что-то бы изменилось? Может, он все это затеял, так как решил, что Клегг меня

окончательно демотивировал.

В попытке прояснить ситуацию с отсутствием своего ректора я зашла в спальню Шона и

открыла шкаф. Я этим обычно не занималась, а потому сложно было определить, сколько

одежды он с собой взял, но несколько плечиков пустовали. Семь штук. Семь дней?

В общем, скажем коротко: я угадала. Наутро он все-таки изволил черкнуть мне пару строк.

Разумеется, не о своем отсутствии, а о заданиях и сроках. Отпуск в связи с отсутствием

руководства? Ага, как же. И потому я ответила ему ядовитыми строчками: «Благодарю, что

сообщил о том, что жив, а не валяешься в какой-нибудь Сиднейской канаве. Отзываю копов».

Подумав немножко, я вдруг решила, что Шону там, в Италии, слишком хорошо без меня

живется, и стала отправлять ему коды по почте. Ответы приходили очень сухие и короткие.

Видимо, скучать там он не успевал, но мне на это было наплевать. А что, жалеть его что ли?

Сам напросился!

Утром пятого дня Картер, видимо, не выдержал и выловил меня в скайпе. Сидел в своем

номере и что-то пил. Один. Ночью. Не знаю почему, но даже спустя столько времени и обид я

все еще радовалась тем мометам, когда знала, что он мне не изменяет, а ведь была велика

вероятность, что в Италии он встречался с Пани… Возможно, все дело в том, что сколько бы ни

было у меня парней, никого из них не называли моим. Только Шона. Твой ректор. Именно так

говорили мои друзья. Больше никто и никогда не был наделен подобными привилегиями.

— Я очень занят. Возьми парочку выходных, — сказал он и отключился.

Отличненько. Я выбила с Шона Картера право на отдых! И отправилась я на радостях печь

свой любимый лаймовый пирог. Обычно он у меня получался просто объедением, однако на

этот раз… лучше бы я писала коды. Я ухитрилась обжечь руку. Очень сильно. Даже съездила в

больницу, однако мне это не слишком помогло, и вся тыльная сторона правой ладони

покрылась тошнотворными волдырями. И это бы тоже ничего, если бы не страшная история,

которую я вам сейчас поведаю.

Я намеренно отложила этот рассказ, и скоро вы поймете почему. Короче, проблему звали

Роберт Клегг. Кажется, вы не очень удивлены, да? В общем, за неимением возможности

отыграться на Картере, он поступил совсем как я с Франсин: нашел крайнюю. Меня. И не

просто нашел, а устроил полноценный прессинг: вышиб с кафедры. И не уведомил собирать

вещички, нет! Этот гад выставил мой стол в коридор! Стол и розовые сменные балетки с

красивыми бантами сверху, будто без них было непонятно, с кем так по-скотски поступили. И

каждая университетская собака злобно пялилась в окошко на то, как Джоанна Конелл

перетаскивала свои пожитки в присутствующую машину отсутствующего ректора. Было

ужасно обидно, я даже всплакнула. Повезло в другом: по наследству от Шона мне досталась не

только ненависть Роба, но и мисс Адамс, которая просто подошла и забрала одну из коробок,

явно демонстрируя свое отношение к происходящему. Как я уже говорила, вражда Картера и