Unknown - i 44affccfc1e209ea

у Майлза, намного забавней, чем представлять его страдания, занимаясь с тобой

любовью.

Я почувствовала, как цвет сошѐл с моего лица. Он лишь снова рассмеялся.

– И да, я бы на твоѐм месте больше не пытался проделывать подобные глупости, –

он протянул мне тонкую этикетку, которую я оторвала от матраса. – Здесь, внизу,

никто тебе не поможет.

Моѐ сердце сжалось, а слезы накопились в уголках глаз. Я прикусила губу, опустив

взгляд к подносу на моих коленях, на стейк, который застывал в собственном жиру.

На меня накатило тяжелое чувство беспомощности. Это был конец. Никто меня не

спасет. А Доминик… Не было никакой возможности узнать, что именно он планировал

делать со мной. У меня создалось впечатление, что он был одним из тех парней,

которые всегда приходили в восторг от новых игрушек, но через какое-то время они

им просто наскучивали. Он использовал меня. В этом я не сомневалась. Я даже не

хотела представлять, как именно он меня использовал. Но затем он устанет от меня.

И что тогда?

Именно эта неизвестность страшила сильнее всего.

– Доедай свой ужин, – рявкнул он, прежде чем уйти, снова замкнув дверь. Мне даже

не было нужды проверять, что она, как и прежде, была надежно заперта.

Я больше не была голодна. Отодвинув поднос в сторону, я встала с намерением

походить по комнате или что-нибудь ещѐ… Я была не совсем уверена, что

собиралась делать. Но затем у меня с такой силой закружилась голова, что не было

никаких сомнений, что в еду что-то подмешали.

Сначала хлороформ, теперь наркотики.

Чего ещѐ мне ждать в будущем?

Я отнесла еду в ванную, соскребла еѐ в унитаз и смыла, наблюдая, как она исчезает.

Большие куски стейка кружились и булькали, проскальзывая в канализацию. Затем я

засунула палец в горло, не желая рисковать. Завтра нужно будет держать свои

чувства под полным контролем. Если был какой-то шанс ускользнуть от людей

Доминика, то нужно было находиться в полном сознании, на случай если

представится возможность.

Я не позволю себе думать о вероятности использования оружия.

Торн – 3 Гленна Синклер

Глава 4

На следующее утро я приняла душ, как мне было приказано, удивляясь тому, что

многие вещи в туалетной сумке, которую мне принес Доминик, были предметами,

которые я часто покупала для себя. Я даже не позволяла себе задумываться над тем,

как он узнал, что нужно покупать. Одежда, с другой стороны, была ни чем не похожа

на то, что я стала бы носить. Это были вещи подходящие более взрослой женщине,

такой как мои тѐти. Льняные брюки с эластичным поясом. Длинная в цветочек блузка

на пуговицах. Тяжѐлый синий кардиган. И туфли в стиле медсестѐр на толстой

подошве.

Я мерила шагами комнату, после того как оделась, зная, что судно больше не

двигалось, потому что вибрации в стенах изменились. Это означало, что они скоро за

мной вернутся. Я прорабатывала в голове несколько сценариев, соображая, как я бы

могла выбраться до того, как мы покинем комнату. Я ходила на уроки самозащиты в

колледже с Лизой, когда была череда изнасилований около общежитий. Возможно, я

смогла бы сделать пару хороших ударов по глотке парня. Но если их будет двое...

или может быть я могла бы отвлечь одного или обоих, обнажившись... если они не

геи... или я могла бы просто попросить их отпустить меня.

Это всѐ казалось таким бесполезным. Я ненавидела чувствовать свою

беспомощность.

И всѐ, о чѐм я могла думать, были мои тѐти. Что они будут делать без моей заботы о

них? Они вечно попадали в неприятности. Одной из последних неприятностей стал

заѐм за дом, который они унаследовали от отца. Что если я никогда их больше не

увижу? Что если они остались сами по себе? Как долго они протянут? А если они

возьмут какие-нибудь кредитные деньги, или одна из них заболеет, или пострадает,

или, Боже упаси, их арестуют из-за какого-нибудь недоразумения?

Я никогда себя не прощу, если что-нибудь случится с моими тѐтушками. Они отдали

всѐ, чтобы взять меня под опеку почти двадцать лет назад. Я была обязана им всем.

Я не могла просто...

Дверная ручка загремела. Я повернулась на шум, моѐ сердце билось, а мой живот

свернулся в узел.

Вот и оно.

Двое мужчин, оба одинаково высокие, оба одинаково мускулистые - как Дуэйн "Скала"

Джонсон мускулистые - и оба одинаково равнодушно вошли внутрь.

– Надень это, – сказал первый, передавая мне толстовку с капюшоном.

Я схватила еѐ и надела поверх цветастой блузки, мой нос сморщился от

отвратительного запаха, которым был пропитан каждый кусочек флиса.

– Чья это толстовка?

Мужчина не ответил. Но он достал пистолет откуда-то из-за спины и держал его при

себе на виду. Этого ответа было достаточно.

Я обернула толстовку вокруг себя и застегнула. Мужчина махнул пистолетом,

показывая мне, что я должна натянуть капюшон на голову тоже, что я и сделала.

– Это тоже, – сказал другой мужчина, держа в руках солнечные очки. Я подошла

ближе к этим верзилам, чтобы взять очки, параллельно ища выход. Могла ли я

ударить одного из них? Была ли у меня возможность? Но этот пистолет был слишком

Торн – 3 Гленна Синклер

большим препятствием.

Я должна выбраться отсюда живой. Что хорошего будет в том, что я позволю им

стрелять в меня?

Первый мужчина схватил меня за руку выше локтя и повѐл в сторону к двери.

Я шла медленно, помня, что я должна была быть под наркотиками. Я не знаю, что они

кладут в мою еду, как долго это длилось, или какого было их действие, если я не

принимала большинство из них. Я выяснила, что шарканье моих ног дало мне

немного лишнего времени, чтобы изучить схему коридора, этого должно было быть

достаточно.

Но здесь ничего не было. Я не знаю, где они меня держали, но в этом коридоре не

было ничего, что походило бы на устройства безопасности, картины и декорации,

которые были снаружи моего номера и номера Майлза. Стены были монотонно

бежевые, на полу дешѐвый ковѐр. Не было никаких декораций или картин. Не было

ничего вплоть до лифта, к которому мы подошли.

Мужчина в униформе вышел из лифта, когда дверцы открылись. Он, казалось,

испугался, увидев нас, его взгляд скользнул к моему лицу на мгновение, и сразу же он

посчитал ковѐр под своими ногами невероятно пленительным.

– Пожалуйста, – прошептала я. И за это получила удар по лицу, которым оттолкнуло

меня к стенке лифта.

– Сделаешь так еще раз, – сказал парень с пистолетом, двигая им по моему ребру, –

и получишь гораздо больше, чем ты просила.

– Мне жаль, – прошептала я, касаясь рукой своего подбородка.

Я полагаю, что выглядела соответствующим образом побитой, потому что парень