L. Lovell - Плененная

мне.

―

Этот

плотный

ошейник

самоконтроля,

который

ты

постоянно

носишь,

начинает

слабеть, когда я рядом. В глубине

души

тебе

это

нравится,

освобождение действует лишь на

плотские желания, и все же ты так

упорно этому противостоишь.

Его губы скользят по мочке

моего

уха.

Я

задыхаюсь

от

прикосновения. Я хочу оттолкнуть

его, но желание прижаться к нему

ближе имеет значительный перевес.

Как он делает это со мной?

― Я олицетворяю все, что ты

ненавидишь,

ты

думаешь,

это

слабость

―

дать

волю

своим

желаниям, но я считаю, что только

сильные берут от жизни то, чего они

хотят.

Его приглушенный голос порхает

над

моими

чувствами.

Рука

запутывается

в

моих

волосах,

потянув мою голову назад так, что у

него есть доступ к моему горлу. Он

дразнится, проводя языком линию

вверх по моему горлу. Я закрываю

глаза, ведя борьбу с чрезвычайно

сильной необходимостью поддаться

ему. Боже, как же он хорош в этом.

― Ты сильная женщина, Лилли,

и все же, ты отказываешь самой себе

именно в том, чего хочешь прямо

сейчас, ― его голос снижается до

хриплого шепота. ― Я прямо здесь,

остается

протянуть

руку,

моя

сладкая, весь в твоем распоряжении.

Он губами прижимается к моей

шее, и я чувствую, как по коже

пробегают

мурашки.

Мое

тело

вспыхивает

от

его

медленных,

томительных слов.

― До чего же ты высокомерен,

― задыхаюсь я, едва в состоянии

дышать.

Он смеется.

― Может быть. Но это не меняет

фактов, Лилли. Твое тело было

создано для меня. Ты все, о чем я

могу думать, все, чего я хочу, ― он

зубами задевает мочку моего уха. ―

Я хочу целовать тебя, прикасаться к

тебе, пробовать тебя на вкус.

Я дрожу. Я хочу сказать ему, что

я, вне всякого сомнения, не все, чего

он хочет, как доказала Барби, которая

вешалась ему на шею немного ранее,

но тогда будет казаться, будто мне

это небезразлично, а это не так. Не

совсем так.

Я понимаю, что мной играют, но

мое предательское тело не позволяет

мне уйти от него, меня тянет к нему

на

таком

уровне

первобытного

инстинкта, что отказывать себе в

этом почти болезненно. Он целует

мою шеи, пока я бесконтрольно

задыхаюсь. Боже, мне нужно взять

себя в руки.

― Прекрати бороться со мной,

Лилли. Отключи свой разум и

позволь телу руководить. Ты хочешь

кого-то использовать, сладкая, так

используй меня. Я более чем готов к

этому.

Я хныкаю от отчаяния. Война

между моим телом и разумом

достигает высшей точки.

Я

хватаю

в

кулак

его

растрепанные

волосы,

его

прекрасное лицо всего в паре

сантиметров от меня. Мой разум

отключается, и тело берет верх.

― Ты все равно мудак, ―

выдыхаю я прежде, чем решительно

припадаю к его губам.

Его губы приоткрываются, и я с

жадностью исследую его рот. Он

издает стон, когда руками блуждает

по моей талии и бедрам.

― А ты самая приводящая в

ярость и чертовски сексуальная

женщина, которую я когда-либо

встречал, ― рычит он в мои губы.

Он быстро подхватывает меня и

усаживает на край бильярдного

стола, его бедра плотно прижаты

между моих ног. Мои пальцы в два

счета справляются с его одеждой, так

что его великолепное тело предстает

моему взору. Его плечи и руки в

мышцах, грудь широкая с идеально

накачанными грудными мышцами, а

его пресс выглядит так, словно был

высечен из камня. Его мускулистое

тело сводит меня с ума, к ремню

джинсов опускается линия волосков.

У него есть огромная трайбл тату,

которая

начинается

на

плече,

расширяется вдоль правой части его

груди и спускается вниз, захватывая

правую часть его накачанных кубиков

пресса. На другой руке изображено

что-то похожее на рычащего льва,

который покрывает все его плечо.

Еще, как ни странно, прямо над

пряжкой его ремня симметрично

друг

другу

расположены

два

ангельских крыла. Если и есть хоть

одна вещь, перед которой я не могу

устоять, то это татуировки. Прямо на

глазах бизнесмен перевоплотился в

плохиша, и это так чертовски

сексуально. Наш серьезный разговор

забыт, и я буквально задыхаюсь,

когда провожу ногтями по его

твердым мышцам.

Он широко улыбается мне.

― Тебе нравится, да? ― смеется

он.

Мне приходится улыбнуться в

ответ.

― Ну, в жизни я ценю все

красивое.

― О, я тоже.

Он глазами пробегает по моему

телу и придвигается ближе ко мне. Я

смело встречаю его взгляд, не

отодвигаясь от него. Легкая ухмылка

освещает его божественное лицо. Он

действительно

потрясающий,

его

черты настолько идеальны, что,

кажется, должны были быть созданы

самим да Винчи. Он так близко, что я

могу чувствовать его дыхание на

своей шее, все мое тело напряженно

ожидая

и

желая.

Его

запах

удивителен, смесь одеколона и чего-

то еще, что я не могу определить,

такого

мужественного

и

опьяняющего.

Я целую его, мой язык ласкает

его, и я кусаю его за нижнюю губу.

Как первобытный хищник он рычит

и

теряет

контроль.

Не

успев

опомниться, я уже на спине на

бильярдном столе. Его губы и язык

везде и сразу. Его руки у меня под

юбкой прежде, чем я слышу, как

разрывается кружево моих стрингов.

У меня между ног становится ужасно

мокро,

когда

я

ощущаю

его

прикосновения. Он руками хватает

меня за бедра, перемещая меня по

бильярдному столу и снимая при

этом с меня платье. Прежде, чем я

могу что-либо сделать, его голова

резко опускается вниз, а язык

начинает порхать по моему клитору.

Я

подавляю

стон.

Мои

бедра

распластаны по столу, в то время, как

я дрожу под его натиском. Его хватка

на

моих

бедрах

усиливается,

прижимая меня, в то время как мои

ногти

царапают

бархатную

поверхность

подо

мной.

Он

выпускает одно бедро и резко

проникает в меня двумя пальцами,

без

предупреждения.

Я

жестко

кончаю от его безжалостного языка,

кричу и извиваюсь под ним. Мое

тело немеет на мгновение, когда я

лежу, задыхаясь.

Он дарит мне самодовольную

улыбку, прежде чем предлагает руку

и стягивает со стола. На все это

потребовалось всего пара минут. Как

я уже говорила, он знает толк в этом.

Тео поворачивает и притягивает

меня спиной к своей твердой груди и

животу. Его язык исследует мою