L. Lovell - Плененная

него.

— Нужно благодарить за него

Кэт.

Я

встречаю

ее

удивленный

взгляд.

— Кэт создала его? — она

задыхается.

Я киваю.

—

Вау,

она

действительно

талантлива, — она смотрит вниз,

словно заново оценивая платье.

Мы

останавливаемся

около

Римского оперного театра. Лилли

умоляла меня разрешить, чтобы она

опять села за руль, и, конечно же, я

не смог отказать ей. Снаружи полно

охранников и разных фотографов.

Элегантно

одетые

женщины

и

мужчины в смокингах проходят

внутрь.

Лилли выходит из машины и

вручает

ключи

от

автомобиля

служащему, я подхожу к ней и

улавливаю последнюю часть ее

фразы.

— ...если будет хоть одна

царапина, я найду тебя и отрежу тебе

яйца, — она смотрит на парня и

приподнимает одну бровь. Мне жаль

парня, который съеживается под ее

взглядом, но прилагает огромные

усилия, чтобы не смотреть на ее

грудь. Я хватаю ее за локоть,

посмеиваясь

про

себя,

как

собственнически она относится к

автомобилю.

— Мой бог, ты злющая сегодня,

— я стараюсь подавить улыбку.

— Да что ты, ты не видел, как

загорелось его лицо, когда я вручила

ему ключи, — ворчит она.

Я смеюсь.

— Вау, я бы хотел, что бы ты так

же

заботилась

обо

мне,

—

посмеиваюсь я.

Она слегка толкает меня в плечо.

— Ты способен сам постоять за

себя. Она не может, — надувает

губки Лилли.

— Она? — фыркаю я.

—

Конечно,

она…

такая

красивая

и

совершенная...

—

вздыхает она.

Да, Лилли на самом деле

вздыхает по машине!

— ...и можно называть ее только,

как она, — она вскидывает брови.

Смелый аргумент.

Я закатываю глаза, направляя ее

к двери.

У меня возникает ощущение, что

мы доходим до наших мест только

через

несколько

часов

из-за

бесконечного потока фотографов и

людей, так или иначе связанных с

бизнесом. Мы садимся в плюшевые

бархатные кресла. Оперный театр

поражает своими размерами. Всё в

этом месте кричит о величии.

Колонны,

украшенные

золотой

росписью, сложные художественные

сюжеты, созданные на высоком

потолке, толстые красные ковры.

Ведерко со льдом стоит на

столике в углу ложи, и рядом со

столиком стоит официант, готовый

помочь нам с тем, что может

понадобиться. Я протягиваю руку и

беру Лилли за руку... Свет гаснет,

возвещая о начале спектакля. Искры,

которые

обычно

проскакивают

между нами, кажется, разгораются в

темноте. Мой взгляд останавливается

на ней, но я не могу разглядеть черты

ее лица во мраке.

Всё мое тело, кажется, излучает

энергию, чутко реагируя на ее

присутствие.

Пальцы

Лилли

сжимаются на моем бедре, что

заставляет мой член напрячься. Я в

ответ

поглаживаю

ее

пальцы,

успокаивая

ее.

Мягкий

голос

доносится со сцены, но мой мозг

блокирует эти звуки, воспринимая их

лишь как фоновый шум. Я сижу,

пытаясь

успокоиться,

мой

член

начинает

болеть,

я

борюсь

с

желанием просто вытащить Лилли

обратно на виллу прямо сейчас. Как

она делает это со мной?! Я даже не

могу просидеть рядом с ней наедине

пять минут без того, чтобы она не

совратила меня.

Я

поднимаю

голову,

и

в

небольшой вспышке света со сцены я

могу увидеть ее ухмылку. Бл*дь. Она

точно знает, что со мной делает. Я

медленно скольжу рукой вверх по ее

ноге, ощущая тепло ее кожи через

тонкий шелк.

Она

поворачивает

голову

и

впивается в меня взглядом, ее глаза

сверкают в темноте яркой зеленью.

Этот взгляд заставляет меня замереть

на месте, отчаянно желая ее. Я

чувствую,

как

моя

болезненная

потребность

в

ней

посылает

пламенное вожделение по моим

венам.

Я быстро встаю и вручаю

официанту пачку банкнот, попросив

его проследить за тем, чтобы нас не

беспокоили в ближайшие полчаса.

Он выходит из ложи. Я запираю за

ним дверь, и сажусь обратно на стул.

Лилли самодовольно улыбается. Она

рывком встает, поднимая платье,

чтобы оседлать мои колени. Ее губы

стремительно сталкиваются с моими

губами, и я понимаю, что ей это

нужно так же, как и мне. Кладу руки

на ее бедра, отчего она вздрагивает и

задыхается, добираюсь до края ее

трусиков, подсовываю палец под

кружево в ее теплую влагу. Я стону в

ее рот, наслаждаясь ее возбуждением,

скольжу одним пальцем внутрь нее, и

дыхание Лилли становится рваным.

Музыка

дрейфует

вокруг

нас,

обостряя все ощущения, делая их до

жути

насыщенными.

Лилли

содрогается от моей руки, ее пальцы

грубо дергают меня за волосы, а зубы

кусают мою нижнюю губу, пока она

стонет в мой рот. Я никогда не видел

ничего

столь

эротичного

и

прекрасного.

Она резко отклоняется назад,

расстегивает мой ремень и срывает

брюки.

Я

приподнимаю

бедра,

позволяя ей стянуть мои боксеры

достаточно низко для того, чтобы

освободить мой член. Тяну края

трусиков по обе стороны от ее бедер

и оборачиваю их вокруг моей руки,

перед тем как разорвать их одним

быстрым движением. Она зубами

прикусывает свою нижнюю губу и

дико сверкает глазами, когда ткань ее

трусиков грубо впивается в нежную

кожу.

Лилли

приподнимается

и

одним движением опускается на мой

член. Я прикрываю ладонью ее рот,

чтобы заглушить стоны. Люди в

соседних ложах всего в нескольких

метрах от нас. У меня нет проблем с

тем, что кто-то может увидеть меня,

на самом деле это только добавляет

остроты ощущениям, но мысль о том,

что кто-то увидит Лилли, меня очень

беспокоит. К тому же я не могу себе

представить,

какие

деньги

кто-

нибудь сможет получить, если ему

удастся заснять нас.

Ее глаза закрываются, я убираю

руку от ее рта, убедившись, что она

контролирует себя. Она прижимается

своим лбом к моему, тяжело дыша, а

затем начинает двигаться. Ее бедра

трутся об меня.

— О, боже... — выдыхает она

напротив моих губ. Я надавливаю на

ее

бедра,

направляя

движения,

притягивая Лилли как можно ближе

к себе. Музыка звучит в том же темпе

и с той же интенсивностью, как

двигается Лилли. Она чувствуется

так чертовски хорошо, но мне этого

недостаточно, я хочу больше.

Я придерживаю ее бедра и

встаю. Она оборачивает ноги вокруг

моей талии. Я двигаюсь в темноте

вглубь ложи, прижимая ее к стене

рядом

с

дверью,

затем

снова