Admin - o f94cfc82a54bad1c

ниоткуда сбоку от нашего столика. Он был ниже Макса — что было неудивительно— и с

седеющими висками. Его лицо и взгляд изображало спокойствие, которое говорило, что

натворил он много чего в своей жизни, а видел еще больше. Его костюм был темным и

безупречным, губы — сжаты в тонкую линию. Я отметил, что это, вероятно, был

пресловутый Джонни Френч, которого Макс упоминал в пути. Хотя я предположил, что

они договариваются об организации приватного танца для меня, я видел, как Джонни

бормотал что-то, а Макс отвернулся и уставился на стену с напряженным выражением

лица. Я мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз я видел Макса не в

спокойном состоянии, и я наклонился вперед, чтобы понять, о чем идет речь. Генри и Уилл

не замечали их, вернув свое внимание на теперь уже раздетых танцовщиц на сцене.

Наконец, плечи Макса расслабились, как будто он принял какое-то решение, и он

улыбнулся Джонни, пробормотав:

— Спасибо, приятель.

Похлопав Макса по плечу, Джонни повернулся и ушел. Макс вернулся на свое

место и потянулся за напитком. Я поднял подбородок, указывая на дверь, через которую

только что вошел Джонни, за черным тросом.

— О чем вы говорили?

— О комнате, которая готовится специально для тебя, - сказал Макс.

—Для меня? - я прижал руку к груди, качая головой. —Макс, говорю тебе еще раз, -

я пас.

— Черта с два ты пас.

— Ты серьезно настроен.

— Ты, черт возьми, прав. Он сказал, тебе нужно пройти дальше по тому коридору,-

Макс указал на другую дверь, не на ту, за которой исчез Джонни, — и направляться к

«Нептуну».

Я застонал, откинувшись на спинку кресла. Хотя этот клуб наверняка был в этом

отношении лучшим в своем роде в городе и вообще где угодно, в списке дел, которые я

хотел сегодня сделать, приватный танец от случайной танцовщицы из Вегаса занимал

строку чуть выше, чем «съесть скверные суши» и «тяжело заболеть».

— Просто пойди по этому коридору как нормальный мужик и позволь девчонке

станцевать на тебе и потереться о твой набалдашник, - Макс уставился на меня, прищурившись. — Что ты ноешь? Это твой мальчишник, мать твою. Поступи как мужик, которым ты когда-то был.

Я разглядывал его, удивляясь, почему он так спокойно пустил корни в своем кресле, призывая меня покинуть мое.

5

Перевод подготовлен специально для группы http://vk.com/beautiful_bastard_club

— А тебе Джонни тоже отвел номер? У тебя разве не будет привата?

Он засмеялся, осушив свой бокал скотча и пробормотав.

— Это приватный танец, Бен. А не поход к долбанному стоматологу.

— Говнюк.

Подняв свой напиток, я взглянул на вязкую прозрачную жидкость. Я знал, на что

подписывался: знал, что здесь будут женщины, пьянки и, возможно, другие виды

деятельности, которые могут выйти за пределы дозволенного, но правда заключалась в

том, что Хлои тоже это знала. Она сказала мне развлекаться, и в ее взгляде не было ни

тени тревоги и недоверия. На то не было причины.

Я поднес напиток к губам, выпил и пробормотал «А, к черту» , а затем встал и

направился к коридору. Мои спутники на вечер, к моему удивлению, были достаточно

благородны, чтобы не выпить за мой уход, но я все равно чувствовал на своей спине их

взгляды, когда шел по коридору, слева от главной сцены.

Сразу за дверью ковер поменял цвет с черного на глубокий, королевский синий, и

пространство казалось еще темнее, чем в главном зале. Стены были такие же, бархатисто-

черные, и освещения от крошечных хрустальных светильников было достаточно лишь для

того, чтобы освещать путь впереди меня. Вдоль одной стороны длинного коридора были

двери с названиями планет: Меркурий, Венера, Земля… В конце коридора у двери с

надписью «Нептун» я замешкался. Будет ли девушка уже внутри? Будет ли там для меня

кресло или, того хуже, кровать? Дверь была богато украшенной и тяжелой, как в замке, или в гребаной готической темнице для сексуальных утех. Чертов Макс. Я вздрогнул и

повернул ручку, облегченно выдохнув, когда увидел, что внутри не было никаких

железных крестов или наручников, и девушки тоже не было, только длинный фаэтон с

маленькой серебряной коробочкой в центре. К коробочке красной шелковой ленточкой

была привязана белая карточка с написанным аккуратным почерком именем Райан

Беннетт.

Шикарно. Случайная вегасская танцовщица уже могла узнать мое гребаное имя.

В коробочке лежала черная шелковая повязка на глаза и обрывок открыточной

бумаги со словами «Надень это» , написанными черными чернилами.

Я должен буду надеть повязку на глаза для приватного танца? В чем смысл? То, что

я не хотел танцев этой ночью, не означало, что я не знаю, как это делается. Хотя формат

изменился за прошедшие несколько лет, получить приватный танец означает смотреть, а

не трогать. И что, черт побери, я должен буду делать с завязанными глазами, когда она

войдет? Я был чертовски уверен, что не стану прикасаться к ней.

Я положил листок на фаэтон, игнорируя его и пялясь на стену. Минуты шли, и с

каждой минутой я становился только увереннее в том, что ни в коем гребаном случае не

стану сам себе завязывать глаза в этом месте.

6

Перевод подготовлен специально для группы http://vk.com/beautiful_bastard_club Я почти слышал, как нарастает мое раздражение. Оно звучало как рык, как волна, как треск пламени. Закрыв глаза, я три раза глубоко вдохнул и затем стал тщательнее

рассматривать то, что меня окружало. Стены были спокойного серого цвета, фаэтон —

сумрачно-синего. Комната больше походила на примерочную в дорогом магазине, чем на

место, где мужчины получали, как я предполагал, гораздо больше, чем просто танец. Я

провел рукой по мягкой коже фаэтона и только тогда заметил вторую записку под повязкой

в коробочке. Написанная тем же почерком на плотной бумаге, она гласила: «Надень эту

чертову повязку, Бен. Не будь слабаком».

Чертов Макс. Мне что, в самом деле придется торчать здесь, в плену, пока я не

надену повязку и покончу с этим? Со стоном я поднял черную ткань, надев ее через голову

и, на миг поколебавшись, натянул ее на глаза. Я уже составлял план, как отомщу Максу.

Он знал меня дольше, чем кто-либо, не считая моей семьи, и он был в курсе того, как я

ценил верность и контроль. Просить меня прийти сюда и завязать себе глаза, не зная даже, что происходит? Что за черт!

Я прислонился к стене и ожидал в раздражающем уединении, улавливая звуки,

прежде мной не замечаемые: глухой пульс музыки из других комнат, звук дверей, открывающихся и закрывающихся с тихими тяжелыми щелчками. А затем я услышал звук