Лейтон Миа - Герой

— Не может быть, — тихо произношу я, глядя на стол, — всё это время… Эти последние два месяца я думала… — вопросы в моей голове накапливаются быстрее, чем я могу их озвучить. Я поднимаю голову. — Зачем ты это делаешь? Зачем я нужна тебе?

Если обычно он избегал любого зрительного контакта со мной, то сейчас его взгляд был сосредоточен исключительно на мне. Я испытываю сильное удивление из-за того, что он просто смотрит на меня.

— Норман, — произносит он, не отводя от меня взгляда, — оставь нас.

И мы снова остаёмся одни. Он мучительно медленно наклоняется и ставит локти на стол.

— Я не собираюсь отвечать на твои вопросы.

— Почему? — я делаю паузу, ожидая ответа. — Ты работаешь с Гаем Фаулером? Это всё из-за того, что случилось в ресторане?

На его скулах играют желваки.

— Нет.

— Что нет? — кричу я. — Нет, ты не работаешь с ним, или нет, это не моя вина?

— Прошу, не надо устраивать истерику. Не забывай, где находишься.

— Где нахожусь? — повторяю. — Я не знаю, где я нахожусь.

— Чем меньше ты задаёшь вопросов, тем лучше. Твои попытки закончатся разочарованием, потому что любому человеку, с которым ты можешь здесь контактировать, запрещено отвечать на твои вопросы.

— Как долго?

Он мотает головой, остерегая.

Ногти больно впиваются в ладони от охватившей меня злости, я не могу их разжать.

— За это ты отправишься в тюрьму, а затем — в ад, — я запинаюсь, подбирая слова, но потребность узнать ответы перевешивает страх. — Кем ты себя возомнил?

— На этот вопрос я отвечу! Ты знаешь меня как основателя компании, в которой работаешь. Знаешь в качестве своего босса… Но я нечто большее. Твоя судьба в моих руках. И поэтому ты должна делать так, как говорю, потому что это я так говорю.

— Как долго ты это планировал? — спрашиваю я тихо. Он лениво выгибает бровь. — Ты психопат, — произношу я. — Со сколькими другими девушками ты уже сделал это? И какое отношение это имеет к «Пэриш Медиа»?

Он вздыхает.

— Никакого. Могу уверить тебя в этом.

— Где я?

— Ты до сих пор в Нью-Роуне.

Что-то словно разрывается в моей груди, и я облегчённо выдыхаю. Чувствую себя триумфатором, который уверенно идёт к своей победе. Наклоняюсь на своём стуле и открываю рот для очередного вопроса.

— Ты сплошное разочарование, — произносит Кельвин. — Давай, спрашивай, — он медленно поднимается со своего места и подходит ко мне. Я часто моргаю и запрокидываю голову назад всё дальше, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Он ставит локоть на спинку стула и склоняется ко мне. Несколько недель назад я бы многое отдала, чтобы он оказался так близко, но теперь, когда это случилось, не знаю, что с этим делать. — Почему ты? — произносит он. — Это то, что ты хочешь знать? — я киваю, задерживая дыхание. — Ты не представляешь, насколько часто я задаю себе этот же вопрос. Почему ты?

Время замедляет свой ход. Я размыкаю губы, вдыхая его запах. Изумрудная гладь его глаз затягивает меня в свою неизвестность, и я развязываю войну, зная, что никогда её не выиграю. Мысленно я провожу пальцем по его скуле и проникаю им в его рот. Мне тяжело двигать руками, словно я тону. На самом деле мои руки по-прежнему лежат неподвижно на моих коленях. Каждый из нас реален, но вместе мы мираж.

Я понимаю, что не могу больше молчать.

— Это ты приходил ко мне в комнату? — он сглатывает, напрягая адамово яблоко, но его взгляд так и остаётся прикованным ко мне. — Я здесь для…

— Секса? — заканчивает он. Он наклоняется, но застывает посреди пути. — Ты ведь не боишься, так ведь?

Моё сердце готово выскочить из грудной клетки и умчаться прочь, оставив меня на растерзание этой гиене. Я разрываю наш зрительный контакт и перевожу взгляд на его руку.

— Ты краснеешь, — произносит он, пока кончики его пальцев ласкают мою щёку. — Твоё поведение сходило тебе с рук только лишь из-за определённых обстоятельств. Но после сегодняшнего ужина у меня больше нет вопросов. Я просто скажу тебе одну-единственную вещь. Хорошо? — я киваю, соглашаясь с ним. — Это в твоих интересах.

— В моих интересах? — произношу я. — Я тебе не верю.

— Значит, так тому и быть.

— Когда ты пришёл в мою комнату, это тоже было в моих интересах?

Я неподвижно сижу в кресле, пока он касается кончиками пальцев моих волос и заправляет прядь мне за ухо.

— Нет. Это было для меня, — он отходит назад, возвращаясь к своему месту за столом, и садится. — Мы готовы начать ужин, — надменно произносит он, снова надевая свои очки, но по-прежнему продолжая смотреть на меня. Норман появляется спустя секунды, держа блюдо в руках.

— Я не голодна, — отвечаю я.

— Мне плевать. Ты поешь.

— Я поем, если ты ответишь на мои вопросы.

Он ухмыляется:

— Этим ты ничего не добьёшься. Не ты здесь ставишь условия.

Он пробует блюдо, стоящее перед ним, и слегка наклоняет голову, тщательно пережёвывая.

Я чувствую влагу на своих ресницах, когда моргаю. Неделями я ожидала этого разговора, а теперь остаюсь без ответов на вопросы, количество которых за это время стало только больше. Проходит пара минут, прежде чем я снова заговариваю, но едва ли узнаю свой голос.

— Герой придёт за мной.

Он хмурит брови и резко поднимает голову. Взгляд, которым он пронзает меня, приковывает меня к моему месту. Я всегда знала, что есть что-то мрачное в его глазах. Но в воображении и близко не могла представить, как буду чувствовать себя, когда обращу на себя его внимание. Словно он пытается увидеть мою душу, смотря в глубину моих глаз.

— Герой придёт за мной, и в этот момент, — я делаю паузу, чтобы передать своими следующими словами моё презрение в адрес мужчины, сидящего передо мной, — ты пожалеешь о своём существовании! Я надеюсь, что он не проявит к тебе милосердия!

Его лицо не выражает ничего, кроме безразличия, что вызывает появление в моём желудке чёрной ноющей дыры. В тот момент, когда я ожидаю от него всплеска неимоверной ярости, он начинает громко смеяться. Это абсолютно невесело. Его хохот слышен во всех уголках огромной столовой. Он трясёт головой и смотрит на меня так, как посмотрел бы отец на своего капризного ребёнка. Он накалывает на вилку кусочек своего стейка и указывает ею на меня. Капля крови из мяса падает на его тарелку.

— Ты забавная.

— Ты бездушный!

— Я уже слышал это, — отвечает он, продолжая ужинать.

ГЛАВА 11.

Кейтлин.

Перед наступлением рассвета я несколько часов подряд сижу неподвижно в своей кровати. В моей огромной спальне кромешная тьма, и я тру глаза, чтобы они привыкли к темноте. Если бы мне удалось уснуть, то вряд ли что-то смогло бы меня разбудить. Воздушное, невесомое одеяло словно приглашает меня залезть под него и уснуть, но я отбрасываю его ногами в сторону и соскальзываю с кровати.