Олег Сенцов - Купите книгу, она смешная

Джеббс явно метался не зная куда себя приложить. Рассказать всему миру правду о происхождении его богатств он не мог, да никто бы и не поверил, максимум, на который он мог рассчитывать — это беседы с психотерапевтами, да и то за значительные гонорары. Денег заработать много он мечтал всегда, но чтобы столько, он даже не планировал и теперь явно растерялся, не зная, чем заняться. В конце концов, они вчетвером перебрались в Европу, поместили алмазы в надежное хранилище и прикупили недостроенный замок на большом обрыве Лазурного Берега – все достроенные к тому времени уже подраскупили русские олигархи, поэтому пришлось брать неликвид, чтобы было место, где можно было успокоиться и подумать, а заодно подлечиться кое-кому от алкогольной зависимости. Там уже Джеббс запил по-серьезному и активную жизнедеятельность практически прекратил. Елен же с Эльзой не покладая рук потрошили бутики и ювелирные лавки как заправские грабители, единственно, что их встречали, не поднимая руки вверх, и широко их распахивая. Когда в замке начали заканчиваться комнаты, куда можно было бы складывать покупки, начались обычные женские склоки за свободное пространство. Камнем преткновения стала последняя самая маленькая кладовочка во флигеле. Я слушал Елен и не мог поверить, что они вовсе не делили Джеббса, его сокровища, а война между ними развернулась за десять пустых квадратных метров, забитого уже к тому времени под завязку дорогим шмотьем, замка. Все началось с того, что в той комнатке уже давно лежала пара коробок Эльзы со шляпками для легких летних поездок в красном ландо. Елен увидев пустующее помещение, и с ее слов не заметив, а скорее всего все заметив, но не придав чужим коробкам какого-либо значения, забила комнату под завязку своей новой коллекцией зимней обуви. Шляпки, оказавшись внизу, очень плохо пережили такое соседство, в чем убедилась Эльза на следующий день, когда они ей срочно понадобились и она, тщательно разметав коробки Елен извлекла из-под них трупы своих двух теперь уже бывших головных уборов. Они теперь годились лишь для гардероба дрессированных обезьянок с которыми фотографируются туристы на набережной. О чем Елен с удовольствием и абсолютно искренне и вовсе не со зла, сообщила подруге. Эльза не без удовольствия двинула по последней, оставшейся стоять после поиска резко понадобившихся шляп, колоды из коробок ногой, а потом уже по коленной чашечке Елен. Та упала, завизжав, но зато смогла удобно вцепиться зубами в эльзину голень. Та тоже начала визжать и не менее удобно вцепилась Елен в кудри и схватка началась. Жестокая женская борьба в коробках продолжалась недолго, снизу на крики притопал Мак. Он растянул двух дерущихся кошек на расстояние вытянутых рук и понес обеих окунать в бассейн, но по дороге они обе извивались так, будто их несут за хвост. Обе сушили и вылизывали себя до полуночи. Эльза, в силу своего темперамента, ругалась вслух, да так, что итальянская прислуга на кухне крестилась через слово. Елен, тоже в соответствии со своим характером, зализывала раны молча, вынашивая план мести.

План был многоступенчатым и был готов к утру. Для начала Елен взялась за здоровье Джеббса, которому к тому времени стало совсем худо. Она позвала лучших наркологов города и ввела в замке сухой закон. Мак оказался на редкость преданным своему шефу существом и с радостью, на которое только была способна его угрюмая физиономия, принялся кидать годовой запас виски с обрыва в море. Но до этого на тонкие, а за тем на толстые намеки Елен, прислащенные некоторыми движениями из восточных танцев, которые она успела разучить возле шеста за свою короткую и крайне неудачную карьеру танцовщицы, Мак никак не отреагировал, сказав, что он не будет душить подушкой своего патрона, потому что он ему нравится и что каждый месяц Мак отправляет своей маме щедрый чек и она может расстроиться, если ее сын променяет эту благодарность на пожизненное заключение, поэтому Мак лучше сбросит одну белобрысую кошку со скалы и дело с концом. Елен, вытянула перед собой ладонь и сказала, что не надо, тут же перейдя ко второму варианту, а чтобы дать возможность Маку что-нибудь покидать, озвучила идею с виски. Приехавшие на следующий день доктора, осмотрев Джеббса, высказали опасения, что возможно уже поражен головной мозг и возможны некоторые потери личности, памяти и расстройства психики. Елен, провожая гостей до машины, сказала, что нас это устраивает, но будут ли гарантии, что все три эффекта сработают наверняка? Доктора после этого переглянулись, сказали, что позвонят и ретировались на своем мерседесе. Елен позвонила другим докторам, которые приехали на другом мерседесе и сказали, что возможно и даже очень, полное восстановление больного. На этот раз Елен сказала, что сама им перезвонит, они хлопнули мягкими дверками и укатили восвояси, а Елен набрала первых докторов. Те начали что-то мямлить про врачебную этику, но она сразу поинтересовалась, хотят ли они купить новый мерседес, при этом не продавая старый и после небольшой паузы, согласие было достигнуто.

Лечение началось в тот же день: процедуры, капли, массажи, дежурная медсестра, доктора приезжали вдвоем почти каждый день – короче, алиби готовилось серьезное. Джеббсу вроде бы становилось лучше, он снова начал узнавать себя в зеркале, но физически он все больше раскисал и слабел – оно и понятно, мышьяк он еще никому не шел на пользу. Эльза оставаясь, все эти дни в тени и лишь изредка вставляя язвительные замечания, понимала, что первой леди станет та, которая вылечит Джеббса от алкоголизма и это явно будет не она, а ей светит должность секретарши максимум, а после той истории с кладовкой, возможно, получение лишь билета домой, да и то в плацкарте. Но перейти в наступление она не успела, потому что начала чувствовать себя нездоровой и слабой, стала проводить большую часть, а затем и все время в постели, где от нечего делать даже начала читать, так втянувшись в это дело, что болезнь текла для нее незаметно. Бывший владелец царских, но недостроенных помещений всей прочей литературе предпочитал детективы, но и их видать не шибко жаловал, потому что, после продажи замка, оставил всю свою небольшую коллекцию прямо на полу на съедение пыли. Оттуда Эльза и выуживала то Кристи, то Дойла и кувыркалась с ними в кровати. Джеббс, не смотря на интенсивное лечение, все никак не вставал, слабел, но некоторое просветление рассудка у него все же произошло и он просил читать ему вслух газеты, тщетно пытаясь услышать в них, хоть полслова про чудаковатого миллиардера, купившего этот огромный недострой с еще более огромным куском скалы. Но ничего такого не было, ни близко, ни далеко, ни рядом, ни высоко — всем было все равно на славу Джеббса, точнее на ее отсутствие – от корректоров до разносчиков газет и на Мистера Алмаза напала хандра. Доктора тут же сказали, что это депрессия и это нормально после столь длинного и безумного запоя. Но, то что он до сих пор не мог встать на ноги, начало навевать на них нехорошие мысли. Эльзе тоже становилось день ото дня, все хуже и хуже и она уже не вставала с постели. Мак не пил кофе по утрам, поэтому чувствовал себя прекрасно. Елен же была самим материализовавшимся словом «забота», правой рукой Матери Терезы и стояла на переднем краю борьбы с милосердием. Все шло хорошо к двум неспешным похоронам, но тут как всегда это бывает в книжках (и эта не стала исключением), случилась досадная мелочь, из-за которой все пошло не так. Эльза совершенно случайно, с некоторым усилием и сопротивлением со стороны интеллекта, дочитала детективный роман, где кого-то там травили и таки дотравили мышьяком. Эльза сложила один плюс один, потом еще прибавила два. Затем удивительно хладнокровно для своего темперамента, но главное из последних сил, спустилась на кухню и, вырвав у кухарки из рук огромный нож, начала подробно спрашивать, что именно подают мистеру Джеббсу. Кухарка в страхе позабыла имена всех своих знакомых святых, но зато смогла быстро перечислить меню за последние две недели, пока не уперлась спиной в стену. Оказалось, что хозяин есть всегда разное, так как аппетит плохой и его постоянно тошнит, то пробуют каждый раз разные блюда. Но есть одна маленькая деталь – оказалось, что по утрам он всегда пьет кофе, варит его кухарка, но носит сама мисс Елен, так как это входит в обязанности святых жертвенниц, так что спрашивать лучше у нее. Эльза покарабкалась к себе наверх и посмотрела внимательно в глаза кофейнику с которым к ней в комнату по утрам, проведав перед эти Джеббса, входила Елен, чтобы напоить подругу утренним кофейком, болтать и поделать вид что они помирились. Эльза схватила кофейник за нос, затрясла его и сказала, что знает все! И только чистосердечное признание сможет сгладить вину! Тогда он снова сможет занять свое почетное место в буфете в окружении расписных крутобердых кружечек-подружечек, а не закончить свою пустую керамическую жизнь на свалке с оторванным носиком или проломленной в двух местах крышкой! Кофейник испуганно закивал и дребезжащим голосом во все сознался. Беря силы в долг у космоса, Эльза подкараулила у выхода сменившуюся медсестру и сунула ей в одну руку подозреваемый кофейник, а в другую плотный конверт, в котором обычно любят лежать деньги. Медсестра быстро пропела: «О, спасибо, мисс!» И готова была уже бежать впереди автобуса по маршруту магазинов, который был уж давно и не раз размечен у нее в голове на такой вот случай. Но Эльза задержала ее малеха, проверив на прочность воротник ее плаща и сказала, не разжимая зубов в которых держала ухо несчастной, что она получит еще столько же, если завтра принесет результаты лабораторного анализа содержимого кофейника. Медсестра быстренько сложив один плюс один (к слову сказать в ее ситуации практически все люди начинают очень быстро складывать), пришла к выводу, что, во-первых, все рыжие американки – суки, во-вторых, что маршрут по магазинам можно пройти и завтра, но только он будет ровно в два раза длиннее и во столько же раз приятнее. Медсестра пискнула в виде ответа: «Хорошо, мисс», и мышью юркнула в дверь навстречу автобусу с кофейником наперевес, а Эльза выплюнув ее сережку, поползла наверх штудировать старушку Агату, что бы точно знать как там Пуаро всех рассаживает в конце, что бы рассказать кто убийца.