Кирилл - Unknown

Особняки, постройки и землю.

Не плохой договор риска, учитывая, что при последней оценке около четырех лет назад, все имущество стоило около сорока миллионов долларов.

Эдвард снова перелистал страницы и открыл страницу с подписями. Ранее было заверено нотариально, обычная практика для компании «Бредфорд бурбон» в плане кофиденциальности. И Уильям Болдвейн подписал на линии, где стояло имя Вирджинии Элизабет Брэдфорд Болдвейн, с ее собственной подписью и двумя буквами: ДЛ. (доверенное лицо)

Доверенное лицо.

Поскольку фамилия его матери была единственной на полях, ей, в этом не возникало никаких сомнений, даже не было известно об этом соглашении, и она не увидит ни копейки из этих денег, все выглядело красиво и законно.

Вот, черт.

Когда дверь с его стороны открылась, он выругался и стрельнул взглядом на подошедшего.

Собираясь ему все рассказать, думая, что только Лейн может его побеспокоить.

Но Лейн стоял в сторонке под деревом магнолии.

«Мисс Аврора похудела», — оцепенело подумал Эдвард. Ее лицо оставалось таким же, но стало более осунувшемся, чем он помнил. Они оба изменились.

Он не мог поднять на нее глаза.

Просто не мог.

Он смотрел на ее руки, ее красивые руки, которые дрожали, когда она потянулась к его лицу.

Козырек бейсболки прикрывал его лицо, сердце гремело, как только она дотронулась до него. И он готовился что-то сказать, типа как ужасно он выглядит, и даже собирался сказать своеобразным тоном, чтобы дать ей понять, что конечно же ей не приятно смотреть на него, каким он стал.

Она даже сняла с него бейсболку.

Он ждал, готовя себя…

— Господь привел тебя домой, — хрипло сказала она, держа его лицо и целуя его в щеку. — Драгоценный мальчик, он вернул тебя к нам.

Эдвард не мог вздохнуть.

«Драгоценный мальчик...» — именно так она всегда называла его, когда он был маленьким. «Драгоценный мальчик». Лейн был ее любимцем, всегда, Макса она терпела, потому что должна была, но Эдварда мисс Аврора называла драгоценным.

Потому что она была старой школы, и он был первенцем, и это очень повлияло на нее.

— Я молилась за тебя, — прошептала она. — Я молилась, чтобы Господь вернул тебя к нам домой. И чудо свершилось, наконец-то.

Он хотел что-то ответить. Он хотел оттолкнуть ее, потому что для него это было слишком тяжело. Он хотел...

Но он даже не понял, как наклонился к ней, и она обняла его.

Прошло столько времени, все изменилось, он живет так, как даже не мог себе представить никогда, он пришел, чтобы... мисс Аврора обняла его за голову, чтобы ее сердце стучало у его уха, и ее настолько знакомый, успокаивающий голос говорил с ним, и чтобы его брат наблюдал за ними издалека, и вот тогда он начал по-настоящему излечиваться: на мгновение, на долю секунды, на длину одного дыхания, его внутренний огонь загорелся. Загорелась искра, вспыхнула и потухла, потом опять, она, наконец, отступила немного назад.

Но внутренний огонь все же пытался разгореться. И вдруг все изменилось.

— Я каждую ночь молилась за тебя, — сказала она, поглаживая его плечо. — Я молилась и просила, чтобы ты был спасен.

— Я не верю в Бога, мисс Аврора.

— Ты не такой, как твои братья. Но я скажу тебе, он все равно тебя любит.

— Да, мэм.

Что еще он мог сказать?

— Хорошо, — она дотронулась до его головы, подбородка. — Я понимаю, что ты не хочешь на меня смотреть…

Он взял ее за руку.

— Нет, это не так.

— Не стоит оправдываться.

От одной мысли, будто она подумала, что он не желает на нее смотреть, потому что она какая-то второсортная женщина, он почувствовал себя так, словно ему выстрелили в грудь. — Я ни на кого не хочу смотреть. Я не такой, как когда-то был.

Она приподняла его лицо.

— Посмотри на меня, мальчик.

Ему пришлось заставить себя встретиться с ее темными глазами.

— Да, мэм.

— Ты совершенен в глазах Бога. Ты понял меня? И ты совершенен в моих глазах, и неважно, как ты выглядишь.

— Мисс Аврора... не только изменилось мое тело.

— Все в твоих руках, мальчик мой. Ты выбираешь, утонуть или плыть с опытом случившегося. Ты хочешь утонуть? Довольно глупо в данный момент, когда ты выбрался на сушу.

Если бы кто-нибудь другой говорил ему такие слова, он бы закатил глаза и никогда даже не вспоминал об этом разговоре. Но он знал ее прошлое. Он знал многое о ее жизни, больше, чем Лейн, он знал через что ей пришлось пройти, прежде чем она начала работать в Истерли.

Она выжила.

И она приглашала его присоединиться к клубу… выживших.

«Вот почему я не хотел видеться с ней», — подумал он. Он не хотел участвовать в этом противостоянии, принимать этот вызов, который она явно бросала ему.

— Что если я не смогу попасть в этот клуб, — спросил он треснувшим голосом.

— Ты попадешь, — она наклонилась и прошептала ему на ухо:

— У тебя есть ангел, который наблюдает за тобой.

— Я не верю в них.

— Это не важно.

Отодвинувшись от него, она долго смотрела ему в лицо, как бы впитывая всеми порами насколько он изменился, стал худее и старше.

— Ты в порядке? — резко спросил он, чтобы как-то прервать ее взгляд. — Я слышал, ты попала в реани…

— Я в полном порядке. Не беспокойся обо мне.

— Прости.

— В чем ты извиняешься? — и прежде чем он успел ответить, она своим скрипучим голосом продолжила:

— Не извиняйся о том, что переживаешь за других. Я всегда буду с тобой, даже когда меня не будет.

Она не сказала «прощай», просто провела еще раз рукой по его лицу и отвернулась. И было даже забавно, наблюдать, как она подошла к Лейну, и они завели разговор под тяжелыми темно-зелеными листьями магнолии, и она опиралась на палочку, как оказалось.

«Только не по такой причине, как я», — подумал Эдвард.

37.

Дождь, начался после пяти вечера, хотя его даже не обещали, Лиззи складывала последний столик в шатре, почувствовав изменения в воздухе и взглянула на плющ, обвивавший кирпичную стену сада. Конечно же, трилистники колыхались и танцевали, посверкивая серым цветом от неба.

— Только не дождь, — пробормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Знаете, о погоде здесь складывают легенды, — возразил ей один из официантов.

Да, конечно, она знала.

«Где Лейн?» — спросила она сама себя. Она не получила от него ни звонка, ни смс-ки, после того, как увидела его у грузовика, часов шесть назад.

К ней подошел мистер Харрис.

— Ты сообщишь им, что деньги прейдут позже?

— Ага, — ответила она. — За аренду всегда оплата поступает позже, и прежде чем вы спросите, за серебро и бокалы тоже.

Поскольку он продолжал стоять рядом с ней, она подумывала попросить его помочь, сложить стол и перенести его к готовым отгрузки вещам. Но было довольно очевидно, что он не собирался марать свои руки, как грузчик.