JustStuff - Unknown

Я не успел еще даже полностью ощутить эту первую боль, она всё еще нарастала, а движения ищейки уже вновь смазались, и с еще более раскатистым треском что-то отбросило меня к стене – брус балетного станка за моей спиной прогнулся, зеркала разлетелись на куски.

Странный звериный вой вырвался у меня сквозь стиснутые зубы. Я попытался вдохнуть, и мои легкие словно проткнула дюжина ножей.

– Отличные спецэффекты, ты так не думаешь? – спросила ищейка, и ее лицо вновь стало дружелюбным. Она дотронулась до одной из трещин, паутиной расползшихся от того места, где я врезался в стену. – Увидев это место, я сразу поняла, что оно идеально подойдет для моего маленького фильма. Зрелищно, динамично. И столько ракурсов – не хотелось бы, чтобы Эдит упустила хоть малейшую подробность.

Я не увидел ее движения, но услышал негромкий хруст, и в указательном пальце левой руки запульсировала тупая боль.

– Он все еще на ногах, – сказала ищейка и засмеялась.

Последовавший за этим треск был куда громче – как приглушенный взрыв. Казалось, комната взлетела вверх, будто я начал падать в глубокую яму. Мучительная боль настигла меня в то же мгновение, как я ударился об пол.

Я подавил крик, прорывавшийся из горла сквозь заполнившую пищевод желчь. Мне не хватало воздуха, не удавалось вдохнуть полной грудью. Странный придушенный стон донесся словно из самой глубины моего тела.

Меня вырвало, и я смог дышать, хотя каждый вдох словно разрывал мои внутренности на части. Теперь боль от сломанной руки отступила на второй план – центральное место заняла нога. В ней боль все еще нарастала. Я лежал, распластавшись в собственных рвотных массах, но не мог даже пошевелиться.

Ищейка уже стояла на коленях возле моей головы, в ее руке мигал красный огонек.

– Время для крупного плана, Бо.

Я с хрипом выкашлял из горла еще одну порцию кислоты.

– Теперь мне хотелось бы услышать твое отречение. Можешь сделать это для меня? Ты окажешь мне услугу, а я немного ускорю процесс. Так будет справедливо?

У меня не получалось сфокусировать взгляд на ее лице… мигающий красный огонек виделся словно сквозь туман.

– Просто скажи Эдит, как тебе больно, – уговаривала она. – Скажи ей, что хочешь возмездия – ты достоин того, чтобы за тебя отомстили. Она впутала тебя в это. В самом прямом смысле это именно она сейчас причиняет тебе боль. Попробуй сыграть на этом.

Мои глаза закрылись.

Она приподняла мою голову на удивление осторожно – хоть это движение и отозвалось мучительной болью в руках и ребрах.

– Бо, – сказала она тихо, словно я спал, а она пыталась меня разбудить. – Бо? Ты можешь. Скажи Эдит, чтобы она нашла меня.

Ищейка легонько потрясла меня, и из моих легких просочился похожий на вздох звук.

– Бо, дорогой, у тебя осталось столько целых костей – а большие можно сломать во многих местах. Пожалуйста, сделай то, чего я хочу.

Я взглянул на ее расплывающееся перед глазами лицо. На самом деле она ничего мне не предлагала. Что бы я ни сказал теперь, это меня не спасет. А на карту поставлено слишком многое.

Я осторожно качнул головой. Возможно, Эдит поймет, что я имел в виду.

– Оно не хочет кричать, – тихо сказала она нараспев, странно коверкая голос. – Наверное, следует его заставить?

Я ждал следующего хрустящего удара.

Вместо этого она бережно подняла мою здоровую руку и поднесла ее ко рту. Последовавшая за этим боль, по сравнению с предыдущими, вряд ли могла таковой называться. Ищейка запросто могла отхватить мне палец, но всего лишь его укусила. Ее зубы даже не проникли так уж глубоко.

Я едва среагировал, но она вскочила и, резко развернувшись, отошла. Моя голова стукнулась об пол, и сломанные ребра пронзила боль. Со странной отрешенностью я смотрел, как Джосс шагает взад-вперед в дальнем конце зала, рыча и качая головой. Камера, оставленная у моего лица, до сих пор работала.

Первым намеком на то, что сделала ищейка, был жар – мой палец стал очень горячим. Я был удивлен тем, что чувствую это даже сквозь более сильную боль. Но вспомнил историю Карин. Я знал, что началось. Времени у меня осталось немного.

Ищейка все еще пыталась успокоиться – кровь, вот что вывело ее из себя. Она почувствовала на губах мою кровь, но пока не хотела убивать меня, поэтому ей приходилось бороться со своим безумием. Это отвлекло ее, но в любой момент она могла снова обратить на меня внимание из-за любой мелочи.

Жар быстро нарастал. Я пытался не замечать этого, как и острой боли в груди. Выбросив вперед руку, я схватил камеру. Поднял ее как можно выше и с силой бросил на пол.

В ту же секунду я полетел спиной вперед в разбитые зеркала. Осколки впились мне в плечи, в голову. Новый удар, казалось, заново переломал мои сломанные кости. Но закричал я не поэтому.

Укушенный палец словно загорелся… пламя мгновенно охватило мою ладонь. Жжение уже подползало к запястью. Этот огонь был больше, чем огонь, а боль – больше, чем боль.

Другие мучения – ничто. Сломанные кости – не боль. Не такая.

Мой крик прозвучал так, словно раздавался вне тела – это был непрерывный животный вой.

Я неподвижно уставился перед собой и вновь увидел в руке ищейки красный мигающий огонек. Она оказалась слишком быстрой, у меня ничего не получилось.

Но мне было уже все равно.

Кровь текла по моей руке, скапливаясь лужей под локтем.

Ноздри охотницы раздувались, ее глаза были дикими, она оскалила зубы. Кровь капала на пол, но из-за крика я не слышал звука падения капель. Вот моя последняя крупица надежды. Теперь ищейка не сможет остановиться. Ей придется убить меня. Наконец-то.

Она широко раскрыла рот.

Я ждал, продолжая кричать.

Глава двадцать третья

23. ВЫБОР

К моему крику добавился еще один: пронзительный, похожий на визг бензопилы, напоровшейся на арматуру.

Ищейка бросилась на меня, но ее зубы клацнули в дюйме от моего лица, потому что в этот момент кто-то отдернул ее назад и вышвырнул из моего поля зрения.

Огонь распространился уже до локтевого сгиба, и я снова закричал.

Мой крик был не одинок, вокруг раздавались и другие: к металлическому скрежету присоединился тонкий воющий звук, эхом отразившийся от стен, а затем резко прервавшийся. Сквозь остальные шумы прорывалось гулкое рычание. И снова звук рвущегося, раздираемого в клочья металла...

– Нет! – громко застонал кто-то, явно страдавший не меньше меня. – Нет, нет, нет, нет!

Этот голос что-то значил для меня, несмотря на огонь, который был много больше, чем просто огонь. Хотя пламя уже достигло плеча, этот голос по-прежнему притягивал мое внимание. Даже когда его обладательница кричала, он звучал по-ангельски.

– Бо, пожалуйста, – рыдала Эдит. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Бо, пожалуйста!