JustStuff - Unknown

Она покачала головой, на губах заиграла чуть снисходительная улыбка.

– Весь следующий день я подслушивала мысли каждого, с кем ты разговаривал, и была потрясена тем, что ты держишь слово. Совершенно не понимала тебя, но знала, что не должна еще больше увлечься тобой. Я делала все от меня зависящее, чтобы держаться от тебя как можно дальше. И каждый раз запах твоей кожи, твое дыхание… сражали меня с той же силой что и в первый день.

Эдит снова встретилась со мной взглядом, в глазах ее была странная нежность.

– И все же, – продолжала она, – мне не так тяжело было бы выдать всех нас в тот первый момент, как причинить тебе вред сейчас, здесь – без свидетелей, когда ничто не может меня остановить.

– Почему?

– Ох, Бо, – она легко коснулась кончиками пальцев моей скулы, и я ощутил электрический разряд, пронизавший меня от этого случайного прикосновения. – Бо, я просто не выжила бы, если бы заставила тебя страдать. Ты не представляешь, как это мучило меня, – она снова в смущении опустила глаза. – Мысль о тебе, застывшем, бледном, холодном… о том, что я никогда больше не увижу, как твое лицо покрывается румянцем, не увижу вспышку озарения в твоих глазах, когда ты разоблачаешь мое притворство… я этого не вынесла бы, – она подняла на меня прекрасные глаза, полные отчаяния. – Ты теперь для меня важнее всех. Важнее всего на свете.

Голова кружилась от такой резкой смены направления. Лишь минуту назад мне казалось, что мы обсуждаем мою неминуемую смерть. Теперь вдруг перешли к признаниям.

Я сильнее сжал ее руку, уставившись в ее золотистые глаза.

– Ты уже знаешь о моих чувствах. Я здесь потому, что предпочитаю умереть с тобой, чем жить без тебя… – я осознал, как мелодраматично это прозвучало. – Прости, я идиот.

– Ты идиот, – со смехом согласилась она, и я рассмеялся вместе с ней. Вся эта ситуация была идиотской – а еще невероятной и волшебной.

– Вот так львица и влюбилась в ягненка, – прошептала Эдит. Заветное слово подействовало на мое тело как еще один разряд тока.

Я постарался скрыть свою реакцию:

– Какой глупый ягненок.

Она вздохнула:

– Ну а львица – просто больная мазохистка.

Эдит долго смотрела на лес, и мне стало любопытно, о чем она думает.

– А почему?.. – начал было я, но затем остановился, не зная, как продолжить.

Она взглянула на меня и улыбнулась; солнечный свет мерцал на ее лице, зубах:

– Да?

– Скажи, почему ты до этого убежала от меня?

Ее улыбка потускнела:

– Ты знаешь почему.

– Нет, я имею в виду, что именно я сделал не так? Мне нужно знать, что можно, а чего нельзя делать, чтобы тебе было легче. Например, с этим, – я погладил большим пальцем ее запястье, – похоже, все в порядке.

– Ты не сделал ничего плохого, Бо. Это все я.

– Но я хочу помочь.

– Ну… – она на мгновение задумалась. – Просто ты был слишком близко. Большинство людей инстинктивно избегают нас, отталкиваемые нашей чужеродностью… Я не ожидала, что ты подойдешь вплотную. И запах твоего горла… – она умолкла, проверяя, не расстроился ли я.

– Хорошо, – я опустил подбородок. – Никакой демонстрации горла.

Эдит усмехнулась:

– Нет, правда, это было скорее от неожиданности, чем от чего-либо еще.

Она подняла свободную руку и осторожно положила ее сбоку на мою шею. Я сохранял абсолютную неподвижность, только теперь осознавая, что холод ее прикосновения должен служить естественным предостережением, и удивляясь, почему не чувствовал этого. Мои ощущения в корне отличались.

– Видишь? – сказала она. – Полный порядок.

Кровь быстро неслась по венам, и я жалел, что не в силах замедлить ее бег. Должно быть, он очень усложняет всё для Эдит – мой лихорадочный пульс.

– Мне нравится это, – пробормотала она, осторожно высвобождая другую руку. Мои руки безжизненно упали на колени. Она нежно погладила теплый участок моей щеки, а затем обхватила мое лицо маленькими холодными ладошками.

– Сиди очень смирно, – прошептала она.

Я оцепенел, а она внезапно наклонилась и припала щекой к моей груди, слушая мое сердце. Тонкая ткань футболки не мешала мне ощущать ледяное прикосновение Эдит. Нарочито медленно она подняла руки к моим плечам и обняла меня за шею, крепко прижимая к себе. Я слушал ее осторожное размеренное дыхание, которое, казалось звучало в такт с моим сердцебиением. Вдох на каждые три удара, выдох еще на три.

– Ах, – сказала она.

Не знаю, как долго мы сидели без движения. Возможно, больше часа. Постепенно мой пульс успокоился. Я знал, что в любой момент всё это может оказаться не по силам Эдит и моя жизнь закончится – так быстро, что я даже не замечу. И по-прежнему не боялся. Просто не мог думать ни о чем, кроме того, что она прикасается ко мне.

А затем – слишком скоро – она убрала руки с моей шеи и отодвинулась. Ее взгляд снова был безмятежным.

– В следующий раз будет легче, – с удовлетворением сказала она.

– Тебе было очень трудно?

– Совсем не так плохо, как я себе представляла. А тебе?

– Нет, мне не было… плохо.

Мы улыбнулись друг другу.

– Вот, – она взяла мою руку – легко, будто даже не задумывалась об этом – и положила ее на свою щеку. – Чувствуешь, как ты согрел меня?

И она действительно была почти теплой, обычно ледяная кожа Эдит. Но я едва обратил на это внимание, потому что касался ее лица, то есть делал то, о чем мечтал и фантазировал постоянно, со дня нашей первой встречи.

– Замри, – прошептал я.

Никто не умеет так застывать, как вампир. Она закрыла глаза и превратилась в статую.

Я вел себя еще осторожнее, чем она, тщательно избегая любых неожиданных движений. Погладил ее по щеке, провел кончиком пальца по лавандовым векам, по теням под глазами. Очертил контуры ее прямого носа, а затем, очень бережно, ее совершенных губ. Они приоткрылись, и я ощутил на пальцах прохладное дыхание. Я хотел наклониться, вдохнуть ее аромат, но знал, что это, вероятно, уже слишком. Если она может владеть собой, значит, и я смогу – хотя бы в гораздо меньших масштабах.

Я старался двигаться как в замедленном кино – чтобы она успевала заранее предугадать каждое мое действие. Мои ладони скользнули по ее тонкой шее и остановились на плечах, а большие пальцы обвели невероятно хрупкую линию ключиц.

Эдит была намного сильнее меня, во многих отношениях. Похоже, я потерял контроль над своими руками, когда плавно провел ими по ее плечам и вниз, вдоль выступающих лопаток. Я не смог удержаться и обнял ее, снова притянув к груди. Мои руки сошлись у нее за спиной на талии.

Эдит подалась ко мне, но это было ее единственным движением. Она не дышала.

Поэтому мое время было ограничено.

Я наклонился, чтобы на одну долгую секунду уткнуться лицом в ее волосы, глубоко, полной грудью вдыхая ее аромат. А потом заставил себя отпустить Эдит и отодвинуться. Одна ладонь подчинилась не до конца: она спустилась вдоль ее руки и обосновалась на запястье.