JustStuff - Unknown

– А что принесла в новую жизнь она сама и остальные?

– Карин принесла сострадание. Энист – способность страстно любить. Элинор – силу, Роял свое… упорство. Или это скорее можно назвать ослиным упрямством, – она усмехнулась. – У Джесамины очень интересный дар. В своей прошлой жизни она была весьма харизматичной и умела влиять на окружающих таким образом, чтобы они принимали ее точку зрения. Теперь ей удается управлять эмоциями тех, кто находится рядом с ней – успокоить целую комнату обозленных людей, к примеру, или, наоборот, взбодрить вялую толпу. Это очень тонкий дар.

Я обдумывал те невероятные вещи, о которых услышал, и пытался осознать полученную информацию. Эдит терпеливо ожидала, пока я размышлял.

– Так с чего же все началось? То есть Карин обратила тебя, а до этого кто-то, должно быть, обратил ее, и так далее…

– Ну а откуда произошли вы? Эволюция? Сотворение? Разве не могли мы развиваться так же, как и другие виды, среди которых есть и хищники, и жертвы? Или, если ты не веришь в самопроизвольное возникновение всего этого мира, которое мне и самой сложно принять, то неужели так трудно согласиться с предположением, что сила, породившая изящную коралловую рыбку и акулу, детеныша тюленя и кита-убийцу, вполне способна была создать и оба наших вида?

– Позволь уточнить сразу – я детеныш тюленя, не так ли?

– Верно, – Эдит рассмеялась, и пальцы ее коснулись моих губ. – Разве ты не устал? Это был довольно долгий день.

– Просто у меня осталось еще несколько миллионов вопросов.

– А у нас есть завтра, и послезавтра, и послепослезавтра…

Чувство эйфории, абсолютного блаженства, наполняло мою грудь до такой степени, что мне казалось, я могу просто лопнуть. Невозможно было представить, что где-то в мире нашелся бы наркоман, который не променял бы свое излюбленное снадобье на это чувство.

Прошло некоторое время, прежде чем я снова заговорил:

– Ты уверена, что утром не исчезнешь? В конце концов, ты ведь мифическое существо.

– Я тебя не покину, – торжественно пообещала Эдит, и меня вновь, даже сильнее, чем раньше, охватило то же самое чувство.

Когда ко мне вернулся дар речи, я сказал:

– Тогда еще один вопрос напоследок… – и тут же кровь прихлынула к моей шее. Темнота не спасала. Я был уверен, что Эдит почувствовала этот жар.

– Что такое?

– Ммм… не-а, забудь. Я передумал.

– Бо, ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

Я молчал, и она застонала.

– Я всё еще надеюсь, что со временем буду меньше раздражаться, не слыша твоих мыслей. Но становится только хуже и хуже.

– Хватает и того, что ты подслушиваешь мою болтовню во сне, – пробормотал я.

– Пожалуйста, скажи мне, – тихо попросила Эдит, и в ее бархатном голосе прозвучала та гипнотическая сила, против которой я не в силах устоять.

Но я пытался. Я молча покачал головой.

– Если ты мне не скажешь, то я решу, что это гораздо хуже, чем на самом деле, – пригрозила она.

– Мне не следовало заводить речь об этом, – сказал я и сжал зубы.

– Пожалуйста? – снова этот завораживающий голос.

Я вздохнул:

– Ты… не обидишься?

– Конечно нет.

Я набрал полную грудь воздуха:

– Ну… в общем, ясное дело, я не знаю всей правды о вампирах, – это слово вырвалось у меня случайно, я слишком сильно увлекся обдумыванием своего вопроса, а потом понял, что именно сказал, и замер.

– Да?

Ее голос звучал обыденно, будто это слово не имело никакого значения.

Я выдохнул с облегчением.

– Хорошо, то есть я знаю только о тех вещах, о которых ты мне рассказывала, и, похоже, мы очень… отличаемся. Физически. Ты выглядишь как человек… только лучше… но ты не ешь и не спишь, например. Не нуждаешься в том, что необходимо нам.

– Некоторые моменты спорны, но многое из сказанного тобой верно. И какой у тебя вопрос?

Я вдохнул поглубже:

– Прости.

– Спрашивай.

Я быстро выпалил:

– В общем, я всего лишь обычный человеческий парень, а ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, и я просто… сражен тобой, и отчасти это, естественно, выражается в том, что меня безумно влечет к тебе, чего ты, уверен, не могла не заметить, учитывая твою чрезвычайную осведомленность о моей кровеносной системе, но я понятия не имею, ощущаешь ли ты то же самое. Или же это как сон и пища, которые тебе не нужны, а мне да… хоть я и желаю их несравнимо меньше, чем желаю тебя? Ты сказала, что Элинор и Роял уезжают и живут как супружеская пара, но означает ли это для вампиров то же самое, что и для людей? И это абсолютно непозволительный вопрос, совершенно неприемлемый на первом свидании, и я прошу прощения, а ты не обязана отвечать…

Я втянул огромную порцию воздуха.

– Хм… Я назвала бы это свидание вторым.

– Ты права.

Эдит хохотнула:

– Ты спрашиваешь меня о сексе, Бо?

Мое лицо снова вспыхнуло.

– Да. Я не должен был.

Она снова рассмеялась:

– Я действительно забралась к тебе в постель, Бо. И считаю, что этот факт делает подобные вопросы вполне объяснимыми.

– Но ты всё равно не обязана отвечать.

– Я же говорила, что ты можешь спрашивать меня о чем угодно, – Эдит помедлила, а затем ее голос изменился. Стал официальным, как у читающего лекцию преподавателя. – Итак… в широком смысле – «Секс и вампиры. Основы». Все мы были людьми, Бо, и большинство человеческих страстей остались при нас – просто их затмевают более мощные желания. Но мы не всё время испытываем жажду, и, как правило, склонны образовывать… очень прочные связи. Сильные как физически, так и эмоционально. Роял и Элинор очень похожи на любую пару людей, которых влечет друг к другу, и под этим я подразумеваю, что они очень, очень действуют на нервы тем из нас, кому приходится жить с ними под одной крышей, особенно тому, кто слышит их мысли.

Я тихо рассмеялся, и она присоединилась.

– Неудобно, – пробормотал я.

– Ты даже не представляешь, – мрачно заметила она, потом вздохнула: – А теперь о частностях… «Секс и вампиры. Часть вторая: Бо и Эдит», – она снова вздохнула, на этот раз более медленно. – Не думаю… что это будет возможно для нас.

– Потому что тогда я буду слишком… близко? – догадался я.

– Это стало бы проблемой, но не это главное . Бо, ты не представляешь насколько ты… ну, хрупкий. Я не хочу оскорбить тебя как мужчину, ведь для меня хрупким является любой человек. Когда мы вместе, мне постоянно приходится контролировать каждое свое движение, чтобы не навредить тебе. Я же могу убить тебя очень легко, совершенно случайно.

Я подумал о том, как она касалась меня первые несколько раз, как осторожно тогда двигалась, как сильно, казалось, это пугало ее. Как она просила меня убрать руку, вместо того чтобы просто выдернуть из-под нее свою кисть.