Ясмина - Сапфир

Ого! А почему он сам не сказал? Ни разу даже не намекнул?

Увы! Кажется, Рик вообще не умел ухаживать. Ему проще было отпускать сальные шуточки, намеки, лапать, чем один раз поговорить по душам. Но если оценивать мужчинку не по словам, а по делам… пожалуй, Рик сделал для меня больше, чем кто бы то ни было.

С нашей первой встречи на перекрестье и по сей день он, единственный, заботился обо мне безо всякой на то причины. Ни разу не попросил ничего взамен и никогда не отказывал в помощи.

Я отложила брошюру и застыла в странном оцепенении.

Почему я раньше не понимала, как дорожу Риком? Почему не осознавала, как к нему отношусь?

Я ведь и мысли не допускала, что не увижу его на очередном дежурстве. Я шла в больницу и думала, что вот сейчас его встречу, поздороваюсь, обменяюсь взглядами и… все будет хорошо. Все встанет на свои места… Как же так? Неужели я с первого знакомства чувствовала к нему что-то и даже не осознавала?

Я тряхнула головой.

Ну да… Я просто чувствовала. Что он рядом, не бросит в трудную минуту, стремилась к нему, старалась оправдать надежды, не подвести на очередном вызове, стать лучшей ученицей. Я просто купалась в синем взгляде Рика, позволяла ему то, чего никогда не позволила бы ни одному другому – обнимать, прижимать, трогать…

Хотя… Стоит ли удивляться? Когда я только здесь устроилась, поступила в ВУЗ, жизнь завертелась в бешеном темпе.

Больница, Академия, пара часов на сон и отдых, снова больница и академия.

И ни там, ни там я не могла ни на секунду позволить себе расслабиться!

Один неаккуратный шов, не слишком качественно промытая рана, неверно вправленный вывих, перелом… и пациент мог потерять здоровье, а то и жизнь.

Я просто не имела права ни на миг отвлечься от работы. На учебе... Там тоже были свои сложности. Первое время я старалась впитывать знания как губка. Мне остро требовалось понимание – как устроены эти удивительные существа, где и какие органы, какие у них особенности. Я уже не говорю про все местные чудеса техники и живые аппараты.

Приходилось от корки до корки штудировать учебники, трактаты по местной медицине.

Вот, пожалуй, лишь недавно, буквально месяц, может даже неделю назад стало легче.

Количество переросло в качество. Я перестала анализировать, что же делать, а сразу действовала, на уровне инстинктов. Сейчас, наконец-то появилось время и возможность обдумать наши с Риком отношения … Черт! Как же не вовремя активизировались нижние твари. Зачем вообще он пошел туда? Почему не послал кого-то еще?

Сердце сжалось, больно екнуло, свинцовый воздух не желал выдыхаться.

Рик… Мой Рик. Ты не можешь пострадать! Не сейчас, когда я вдруг поняла, что все это время ты для меня значил.

Память услужливо взорвалась образами…

Такси останавливается, и водитель почти вытаскивает меня наружу. Ноги тонут в сиреневом тумане. Вокруг незнакомый двухэтажный город, и странные существа с клыками, когтями, глазами диковинной формы и цвета.

Я оборачиваюсь – а машины уже нет.

И я остаюсь одна.

В чужом мире, среди незнакомцев, явно не людей. Как я не перепугалась тогда? Как не сошла с ума? Не впала в истерию? Сама не знаю.

Скорее всего, помогло то, что я и сама ведь не человек. Наверное, все свои долгие десятилетья валькирии, я ощущала, что существуют и другие диковинные расы.

Жизнь вокруг не прекращается ни на минуту.

– Лагри-им! – окликает долговязого, но мускулистого парнишку гибкая, жилистая женщина в синих джинсах и белой футболке. Он хватает из кустов большой зеленый мяч и несется мимо меня. На простом, курносом лице играет клыкастая улыбка. Одна штанина свободных брюк цвета хаки подогнута, другая отпущена, белые, извилистые подошвы кроссовок мелькают на бегу. Капюшон бежевой футболки ритмично бьется о спину.

Женщина улыбается тоже, лохматит густую черную шевелюру ребенка, приобнимает и ведет в сторону булочной. Оттуда ветер приносит запах свежей сдобы и сытного черного хлеба. Но у меня ни копейки. Да и нужны ли тут они, мои копейки?

Как вообще жить без работы,без денег, без квартиры в чужом мире? Голодать? Ночевать под забором? Просить милостыню?

Сиреневый туман вьется вокруг ног, словно хочет что-то сказать.

Страх забирается в желудок холодом, ледяной волной спускается вдоль позвоночника.

Я озираюсь снова.

Косматый темноволосый громила, килограмм под сто двадцать, если не больше, в мешковатых черных джинсах и угольной рубахе, покупает букет больших красных ромашек в белом магазинчике.

Юркая, белокурая, с рыжиной девушка, с острым носом и подбородком, торопится куда-то, постоянно поправляя коротенькую желтую юбку и серую блузку.

Что-то выглядывает в окне ближайшего белого дома немного нескладная, непривычно мускулистая девочка. Ветер треплет ее зеленый сарафан с клубничками и темно-русые косы с громадными красными бантиками. Девочка привстает на цыпочки и зычно кричит:

– Аля-я! Выходи-и!

Все вокруг знают зачем они и что тут делают… Все, кроме меня.

– Еще одна потеряшка-гостья? – мелодичный, приятный мужской голос заставляет вздрогнуть.

Я оборачиваюсь и встречаю синий взгляд на красиво выточенном, мужественном лице.

– Валькирия, – констатирует незнакомец, расплываясь в кривой улыбке. – Такая мне и нужна. Идем, я все устрою.

И я шагаю за ним, отмечая гибкую, но мощную фигуру, длинную иссиня-черную косу, что бьется о крепкие круглые ягодицы.

А он хорош! Думаю зачем-то.

Сладко сосет под ложечкой, в животе растекается тепло.

И неприятности улетучиваются. Ощущение потерянности пропадает. Словно я прибыла сюда специально для этой встречи и теперь все будет хорошо…

Словно я могу доверить синеглазому незнакомцу всю себя без остатка – жизнь и будущее в придачу…

Господи! Как же я потеряла из виду, забыла об этих ощущениях? О том, что именно Рик нашел меня, обеспечил жильем, работой, устроил в ВУЗ и каждый день заботился, оберегал, учил.

Круговерть нового мира, непростое вхождение в очень трудную для меня профессию, растерянность, не понимание – как и что тут устроено… Вот что сбило меня на долгие два года, пока опыт не перерос в умение, а обучение – в повтор того, что я отлично знала и так.

…

С трудом вынырнув из воспоминаний, я засобиралась дальше.

Надела очередные серые лосины с длинным черным кардиганом и заплела волосы в тугую косу. Высунулась в окно – погода безветренная, но прохладная. Сумерки уже подернули перекрестье серовато-синей дымкой, поземкой стелился по брусчатке старый знакомый –сиреневый туман. На улице пахло сыростью, сдобой с карамелью и свежесрезанными лилиями. Жуткая смесь, я аж поморщилась.

Накинула серую шерстяную кофту, нырнула в черные кроссовки с серебристыми узорами и отправилась в больницу.