Kylie Scott - Play

— Ты каким-то образом переехал ко мне, — не было иной причины, которая объяснила бы появившуюся в углу барабанную установку, стоявшую в одиночестве среди прочих вещей. Сумеречная Зона официально была пересечена 1. — Ты... ха-х. Как насчет этого?

Он поморщился и качнулся назад на пятках, обутых в чаксы 2.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, но для меня это произошло немного раньше, чем я планировал. Только вот Дэйви сегодня меня вышвырнул, так что я подумал, зачем ждать?

Я просто моргнула, остальная часть моего тела застыла, неспособная ответить.

— Ладно. Короче говоря, я случайно увидел Эв голой, — он вскинул руки, как бы отрицая свою вину. — Только часть груди, клянусь. Ни соска, ничего такого. Но ты ведь знаешь, что он с ней, как гребаная королева драмы. Он совершенно вышел из себя.

Я кивнула. На самом деле, я не имела понятия, о чем он, но, казалось, ему требовалась ответная реакция.

— Вот именно. Как будто это моя вина. Это было в чертовой кухне! Я просто хотел что-нибудь поесть, а там они, занимаются петтингом у стены. Я даже не знал, что она вернулась с работы. Как будто я хотел это увидеть. Все равно, что наткнуться на своих родителей. Ну, за исключением того, что у Эв классные сиськи, — он посмотрел на меня виноватым взглядом. — Хорошо, возможно, я и увидел сосок, но клянусь, я вовсе не старался его увидеть. Не моя вина, что она была топлес. В любом случае, Дэйви взбесился.

— Он взбесился?

— О, да. По-крупному. Столько резких слов было сказано. Мы даже немного подрались. Но я прощаю его. Любовь делает тебя психом, так ведь?

— Так.

Такую точку зрения я могла всецело поддержать. Когда мой первый парень порвал со мной в шестнадцать лет, мой крохотный мирок был потрясен. И посмотрите на мою маму. Когда папа ушел, это вывело ее из равновесия.

— М-м.

— Итак, ты переезжаешь ко мне? — спросила я, очень медленно собирая по кусочкам всю историю целиком.

Мал пожал плечами:

— Ну, черт, да!

— Нет, я имею в виду, ты действительно переезжаешь ко мне. Сюда. В мою квартиру. Э-м, еще раз, просто из любопытства, как ты попал внутрь?

— Это станет проблемой? — спросил он, протяжно и устало вздохнув. — Энн, да ладно тебе. Мы разговаривали об этом прошлой ночью. Если у тебя проблемы с моим переездом, то их нужно было обсудить еще тогда, а не сейчас.

— Я думала, ты прикалываешься.

— Дружище, это оскорбительно. Зачем мне прикалываться над такой важной вещью, как эта?

— Потому что ты был пьян?

— Некоторые из моих лучших идей возникают под воздействием алкоголя.

— Я даже не думала, что ты вспомнишь.

— Опять же, оскорбительно, — сказал он. — Мне не каких-то там пятнадцать лет. Я знаю, что мне под силу.

— Извини.

Я не совсем понимала, почему извинялась именно я. Но все равно. Мои ноги потеряли устойчивость. Я уселась на краешек ближайшего дивана. Он был невероятно удобным, хотя не сильно помогал с внезапно возникшим головокружением.

Мал Эриксон.

Живет со мной.

Вне сомнений он выглядел серьезным, о чем свидетельствовала небольшая складка между его бровями, когда он, нахмурившись, смотрел на меня. Еле заметно я себя стукнула, чтобы проверить, не сплю ли я, и не было ли это сном. Вот черт, больно. Лодыжка отдалась болью, отчего я поморщилась. Да, не сплю. Кроме того, каблук на доксах 3усилил удар.

— Ты опять странно на меня смотришь, — сказал он.

— Разве?

Он закатил глаза.

— Женщины. Честное слово, я клянусь, что видел всего лишь намек на сосок и не более того. Я не хотел оскорбить Эви.

Я наклонилась, тайно потирая свой новоиспеченный синяк.

— Я тебе верю.

— Хорошо. Не могла бы ты, пожалуйста, больше не поднимать эту тему?

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что я и не начинала. Однако, казалось, куда безопаснее держать свои мысли при себе. Кто знает, куда его занесет в следующую секунду? Мал Эриксон был из тех людей, за которыми тяжело поспевать.

— Вот дерьмо, тебе не нравится диван, да? — спросил он. — Вот что значит этот взгляд.

— Диван?

— Блин, — Мал опустил голову, а руки — на стройные бедра. — Я позвонил Эв спросить, какого бы цвета ты хотела диван, но она начала задавать вопросы, а потом кричать, и это был просто какой-то долбаный дурдом. Я же не могу стоять в каком-то мебельном магазине и спорить по телефону с чьей-то подружкой, понимаешь? Мне нужно заботиться о репутации. Так что я попытался связаться с Лорен, прикинув, что у нее может быть запасной ключ к твоей квартире — который у нее был.

— Лорен впустила тебя?

— Да. И она сказала, что мне однозначно нужно будет купить этот диван, еще пообещала, что ты от него будешь без ума.

— Нет, он... эм, он действительно симпатичный.

Я провела ладонью по бархатной ткани. Она была божественной, супермягкой. Ни за что не хочу узнавать, сколько он стоит.

— Правда? — он посмотрел на меня исподлобья, его губы были крепко сжаты из-за явного беспокойства. Все же, его глаза, зеленые с коричневой крапинкой, были ясными. Отчего-то он казался почти по-детски уязвимым. — Он тебе действительно нравится?

Я не могла оторвать от него глаз, чтобы как следует оценить предмет мебели. Бесспорно, диван выглядел так же хорошо, каким и был на ощупь.

— Он прекрасен, Мал.

— Фух.

Его неожиданная улыбка осветила мой мир.

Я улыбнулась в ответ так широко, что заболело лицо.

— Послушай, я не говорю «нет» твоему переезду. Похоже, я до сих пор пытаюсь ужиться с самой идеей. Но почему ты хочешь жить со мной?

— Ты мне нравишься, — ответил он просто.

— Ты меня почти не знаешь.

— Ты дружишь с Эв и Лорен. Мы болтали. Мы с тобой вступили в перепалку. Мы вместе катались по полу. Это был настоящий связующий опыт.

Я моргнула.

— Еще? Серьезно?

— Пожалуйста.

— Знаешь, я раньше никогда не жил с девушкой. Ну, только если с мамой и сестрами, но они не в счет. Дай мне минутку, это куда сложнее, чем кажется, — он сел в черное кожаное винтажное кресло напротив меня. Очень крутое кресло. Не подходившее мужчине, сидевшему в нем, но все же хорошее кресло. Я ждала, пока он перебирал всякие страдальческие выражения на лице, и, в конце концов, зажал пальцами переносицу. — Ты кажешься хорошей девушкой, ты знаешь об этом?

Я не знала, что лучше: смеяться или плакать. Смех показался безопаснее.

— Спасибо.

— Погоди, — он тяжело вздохнул. — И разговаривать с женщинами о таком дерьме я тоже не привык. Как правило, они просто счастливы без всякой подобной ерунды.

И я ни капельки их в этом не винила. Но я была достаточно уверена в том, что это и приведет к погибели. Не пройдет и дня, как я буду плестись за ним, как влюбленный щенок. Ничего хорошего.

Его пальцы отстукивали ритм на закрученных деревянных подлокотниках кресла. Он был неугомонной душой, такой он Малкольм Эриксон. Все время неугомонный. И можно понять, что эта энергия делала его таким отличным барабанщиком.