Танюшка - Unknown

После того, как они закончили свою работу, Эйден стянул с себя маску и взял у Уолша бутылку с водой. На улице стояла неимоверная жара, так что избавиться от маски было просто прекрасно.

— Я так рад, что не мне нужно звонить её мужу на работу, — сказал Скотти, усаживаясь на бампере рядом с ним.

— О, да.

— По крайней мере, пламя не перекинулось на гараж. Ты видел Harley, который стоит там? Какого он года, как ты думаешь?

Эйден закрутил крышку бутылки.

— Возможно, 56 года, но так как на нём не было знака, а я не ходячая энциклопедия по мотоциклам, то точно не знаю.

Переферическим зрением он увидел, что Скотти посмотрел на него и нахмурился.

— Какого хрена с тобой не так сегодня? И не надо скармливать мне очередное дерьмо.

Что с ним не так? Что было не так в том, что он подарил Лидии потрясающий оргазм, а в ответ она словесно ударила его по яйцам.

— Мой старик звонил мне сегодня рано утром, — солгал Эйден. — Ты же знаешь, как это бывает.

Скотти сделал глоток воды и покачал головой.

— Я же говорил тебе, чтобы ты отправлял его звонки на голосовую почту.

— Тогда я думаю о том, что, может, у них что-то случилось и сразу же прослушиваю сообщение. И затем перезваниваю ему. Проще просто ответить.

— И чего он хотел на этот раз?

— То же самое дерьмо, — сказал Эйден, стараясь не утонуть в своей лжи.

Он врал своему другу и, вероятно, не стоило сильно вдаваться в подробности.

— Только другой день.

Он злился из-за тех слов, которые ему сказала Лидия. Она сделала это нарочно, чтобы заставить его уйти. Пытаясь это сделать, она оскорбила не только то, что он любит, но и то, что, безусловно, любит она.

Так что да, он мог рвать волосы на своей заднице, пока Лидия переживала из-за всего этого, но он не собирался делать с ней что-то, пока рядом отец или брат. Томми, вероятно, вывалил бы на неё очередную порцию дерьма, но Скотт, скорее всего, хранил бы злобу в течение многих лет. Не в его стиле отступать от всего, из-за тех глупых вещей, которые она наговорила ему.

И, кроме того, он не хотел слушать её объяснения. Особенно, если учесть, что его рука была в её трусиках и...

Так что, было проще лгать своему лучшему другу, не вдаваясь в какие-то подробности. У него сжался живот, и заболела голова, поэтому он наклонился вперёд, поставив локти на колени и уронив голову на руки.

И когда рука Скотти прижалась к его плечу, ему стало намного хуже.

— Нам нужно куда-то сходить. Не в бар отца. Нам нужно в какой-нибудь клуб с громкой музыкой и горячими женщинами, носящими коротенькие платья и туфли с высокими каблуками.

Конечно, Эйден бы мог согласиться с ним, но единственная женщина, которую он хотел, носила футболки, джинсы и кроссовки. И тот факт, что он по-прежнему очень сильно хотел её, лишь усиливал сладкую боль в его теле. По её словам, она была вне досягаемости для него, и вчера вечером, он просто заколотил еще один гвоздь в крышку своего гроба, поддавшись своему влечению к ней.

Уолш обошёл вокруг грузовика.

— Сворачивайтесь, чтобы мы могли свалить отсюда. Им нужно, чтобы мы освободили проезд.

— Забавно, что мы становимся лишь неприятностью, если учесть, что до этого мы потушили пожар, — сказал Скотти, прежде чем допил оставшуюся воду.

Когда они, наконец, добрались до части, Эйден позаботился о своём снаряжении и рухнул на диван. Подложив под голову подушку, он глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Он не спал прошлой ночью из-за произошедшего дерьма, что, конечно, не улучшило его настроение. И прямо сейчас он был зол на себя из-за того, что проверял свой телефон, в надежде найти там сообщение от Лидии. Он убеждал себя, что мог просто не почувствовать вибрацию в кармане, поэтому, когда ничего не обнаружил, был крайне огорчён.

Не важно, как сильно он хотел поговорить с ней, он не станет писать ей. Мяч был на её половине поля, так что либо она сожалеет о своих словах и хочет извиниться, либо нет. А если она не сожалеет, то не о чем и говорить.

Эйден почувствовал, как кто-то сел на другой конец дивана и открыл глаза, увидев там Кобба.

— Привет, Капитан.

— Что с тобой, Хант?

— Просто отдыхаю. А что с тобой?

— Смешно. Я знаю, что ты понял, о чём я.

Эйден потёрл лицо руками, выиграв для себя ещё пару секунд.

— У меня дерьмовое настроение. Такое бывает. Это не конец света.

— Мне кажется, что за этим кроется что-то большее. Ты в последнее время немного изменился, но я не могу понять почему.

Эйден и не хотел, чтобы Кобб старался понять, что с ним не так.

— Небольшие проблемы с моим стариком. Как обычно.

Казалось, такой ответ удовлетворил его.

— Только не позволяй всему этому дерьму повлиять на твою работу, сынок. С того места, где я сижу, мне видится, что ты держишь всех, даже Кинкейда, на расстоянии вытянутой руки, что не особо хорошо для тебя.

— Я просто пытаюсь что-то осмыслить в своей голове. Я в порядке. Честно.

Кобб хлопнул его по колену и встал.

— Хорошо. Дай мне знать, если что-то изменится.

Наконец, оставшись один, Эйден вытащил телефон и проверил его. Ничего. Он даже открыл диалог и застучал по телефону, чтобы что-нибудь написать.

Затем он выругался и закрыл диалог. Бросив телефон на кофейный столик, он взял пульт и включил телевизор. Днём по телику смотреть было нечего, но это лучше, чем тосковать по Лидии Кинкейд.

***

Лидия проснулась на диване, разминая затекшие мышцы шеи, чувствуя некоторую вялость после сна и разочарование от того, что от Эйдена не было сообщений.

Она потянулась и почувствовала запах кофе. Она всё проспала, но, вероятно, Эшли и Кортни уже были на ногах.

Когда она вернулась домой, то обнаружила Кортни одетой и спящей на её кровати. Она на цыпочках прошла в комнату к Эшли, надеясь поспать на её огромной кровати, но та развалилась так, что заняла весь матрас. По крайней мере, Эшли стащила с себя большую часть одежды, прежде чем отрубилась, хотя и не смогла натянуть на себя пижаму. Вместо того, чтобы разбудить кого-нибудь из них и втянуться в беседу с пьяной девушкой, особенно в её настроении, Лидия спустилась вниз и рухнула на диван.

Оглядываясь назад, вероятно, стоило стащить Кортни на пол. Присев, она дала себе пару секунд, чтобы проснуться и не упасть обратно. Сначала она пошла в ванную, а затем отправилась на кухню.

Её сестра и подруга выглядели просто ужасно, так что в мыслях, она даже сочувствовала им. Она налила кофе и села рядом. Особого завтрака они не могли предложить, да и собственно, есть не хотелось.

Каждый раз, когда она вспоминала лицо Эйдена, наговорив ему столько лишних слов, ей становилось больно.

— Прости, что заняла твою кровать, — пробормотала Эшли. — Я была пьяной. И, возможно, до сих пор пьяна. Единственная вещь, о которой я сожалею, так это то, что я не умерла.