Екатерина - o fa076bfa4f9911dc

82. Понятие смерти тебя больше не пугает. Ты уверен, что дерьмо случится с

кем-то другим: ты не подавишься таблеткой, не упадёшь с социальной

лестницы, не попадёшь под "колёса", ветка метро над тобой не обломится, шарики обязательно выйдут, "лёд" под тобой посыплют "солью".

А практика показывает: дерьмо должно с кем-то случаться. F#ck_simi1e.

83. Большие дети всегда чего-то боялись, сколько бы мышц ни обтягивало

скелет, сколько бы членов у них во рту ни побывало. Ведь истинный

параноик убеждён в одном: если всё идёт хорошо, значит, где-то есть подвох.

Теперь же: ни страха смерти, ни паранойи.

Ты продолжаешь пожирать своё говно, задавая сакральный вопрос: что со

мной может случиться? F#ck_simi1e.

"Мои глаза больше, чем мой живот".

Слишком много - это всё равно мало.

Удовольствие - тяжёлая ноша.

На деревянном стуле лежит пласт жира.

Модернизм в духе Пруста сдал свои позиции.

Слишком много - это всё равно мало.

Съешь ещё этих мягких французских булок.

Кодла буржуйских свиней радостно хлопает в ладоши.

Абдоминальное ожирение. Импотенция. Глютен.

Слишком много - это всё равно мало.

Нужно больше денег. Больше потаскух. Больше унций.

Короткий метр. Полнометражка. Сериал. Мыло.

Сигарета. Блант. Джойнт. Винт.

Аффект. Серийное. Массовое.

Слишком много - это всё равно мало.

Нам не нужны живые кумиры. Они должны умирать.

Мы больше не станем дрочить без пальца в жопе.

Мы никогда не будем ебаться бесплатно.

Нет "мы". Есть "я".

И я буду жрать столько, сколько понадобится, чтобы потом не жалеть, что я съел недостаточно. Иначе всё напрасно.

АВЕРСИВНАЯ ТЕРАПИЯ

#0010

тлетворный душок накатывал волнами//

даже амальгамирование не перебивало запах из кладовки//

Илай вышел на улицу и осмотрелся. Всё в его Орлеане казалось

умиротворённым, медленным, неброским. Инертная среда в инертной

среде. Как будто внутри мыльного пузыря, который всё никак не вынут

из баночки, чтобы надуть и пробить окурком//

без Джека сеть ИИ.sys"aвернулась к привычной схеме с бегунками//

пацан плевать хотел на угрозы картеля//

нет, он больше всего на свете хотел плевать на угрозы картеля//

душно. Солнце выпаривало осадки, раскаляя горячую пыль, которую изо

дня в день сметало бризом и луизианскими бурями. Редкий дождь

высыхал как слёзы - мгновенно. В таком круговороте было крайне трудно

дышать//

ведь барокамеру всегда закрывали снаружи//

Мэйсон растворился//

Джека казнили//

бездомный Вилли вот уже пару недель отлынивал от работы, а боль в

колене сводила Илая с ума//

отдалённый гул полицейской сирены, выстрелы, рваные крики//

ИИ.sysвслушивался и ждал//

рано или поздно кто-то точно должен был прийти за ним//

in progress...

84. Контроль, интенсивность, раздражитель.

Когда день за днем существуешь в ящике Скиннера, то единственное, что

остается делать - нажимать на кнопку и открывать рот. В принципе всё. На

этом можно закончить описывать принцип бытия, суть действа, смысл жизни.

Никаких целей. Никаких желаний. Рождение перестает быть сакральным и не

несет в себе никакой смысловой нагрузки. Просто еще один менеджер.

Инженер. Забитый подросток. Небритый ублюдок. Никаких Далай Лам.

Нострадамусов. Помпеев, Икаров, стремящихся к солнцу. Солнца. Всё

гораздо проще:

Нажимай на кнопку. Открывай рот.

Суть аверсивной терапии - глядя на генератор, смириться с привкусом

собственных вскипяченных мозгов в ротовой полости, держа при этом палец

на выключателе. Добровольное изнасилование. Нравственная флагелляция.

Но никто не сможет засунуть тебе пальцы в глотку и надавить на корень

лучше, чем ты сам. Поэтому единственное правильное решение сейчас -

признаться в том, что...

85. Пеликанам не надо объяснять: если ты обнаружил в себе кое-что лишнее, ненужное тебе или твоему организму, что-то, что разрушает тебя изнутри, пожирает, подобно плесени или отдается странными голосами в черепной

коробке, то пора отставить в сторону тарелку и задуматься. Если тебе

кажется, что что-то пошло не так, то не расстраивайся.

Всё всегда шло не так.

Проблема лишь в признании самого факта, что "нечто" - является чем-то из

ряда вон. Рано или поздно больной, оказавшись среди таких же больных, начнет ощущать себя здоровым, потому что "это нормально". Никаких

эмоциональных всплесков. Никаких гормональных сбоев. Никаких

переустановок нервных систем. Лишние телодвижения - повод для

провокации. Для раздражения рецепторов. Для легкого помутнения сознания.

Осторожно, не расплескай.

И пока ржавчина сковывает твои полушария, а нейроны вцепились друг в

друга и надеются на то, что вскоре это всё закончится, попробуй сделать что-

нибудь...

Иначе.

86. Мы не открываем Америк, не изобретаем велосипедов и не стремимся

доказать, что Земля плоская, как колесо транквилизатора. Панацея не

разливается по грязным фужерам в дешевых мотелях, а пеликаны не

выстраиваются в очередь на избавление по щелчку пальцев.

Внутри поведенческого круга - дефицит инициатив. Пеликан никогда не

оставит после себя записки о том, что сенильная кислота имеет запах

миндаля. Среди них нет ни Ульманов, ни Ласеров. Никто из них не

собирается начать убивать из-за скуки. И это не плохо. Ведь гораздо лучше

оставаться жить мертвым, чем умирать живым. Гораздо проще нажимать на

кнопку в ожидании того, что будет кто-то другой.

Кто-то другой будет лучше.

Кто-нибудь вспомнит о тебе?

87. Пеликанов не учат "быть лучше". Потому что быть "лучше" или "хуже" -

моветон. Никаких крайностей. Миллионы "не будь как все". Середина

придерживается стандартов, поэтому: 90-60-90. Двадцать восемь слишком

много, шестнадцать слишком мало. Середина измерила всё: сантиметры, дюймы, караты, лошадиные силы, нули, граммы. Всё приведено к общему

знаменателю, выйти за рамки - подвергнуть себя гонениям. Поддаться на

провокацию весов. Трахнуть себя линейкой. Баланс создан, а великий

уравнитель всегда рад сбросить со скалы всех, кто ниже 170, дешевле 40000, толще, уродливее, тупее. Стереотипы навязчивы похлеще любой

сомнительной компании.

Пеликанов не учат "быть лучше". Зато каждый из них в курсе, как стать