Janet Nissenson - Roskosh

По ее щекам текли слезы, пока она еле слышно продолжала.

— Я должна была быть там с ней. Я ведь знала, что она на дне. Я могла бы спасти ее, могла бы…

— Прекрати. — Он прижал ее к себе, кладя её голову себе на плечо. — Тише, любимая. Не надо так с собой. Ты много лет обвиняла себя, но в этом нет твоей вины. Твоя мать была больна, а ты была на работе, когда начался пожар. Ты работала, чтобы помочь ей, чтобы заботиться о ней. Ты не несешь ответственности за то, что произошло, Тесса. Это был просто ужасный несчастный случай.

Ян продолжал нежно качать её в руках, как если бы она была ребенком, и её рыдания стали утихать, она была достаточно спокойна чтобы продолжить свой рассказ. Она не сопротивлялась, когда он снова наполнил ее бокал бренди, и послушно сделала глоток.

— Что случилось после этого? — мягко спросил он. — Тебе было сколько, шестнадцать? Ты отправилась в приют?

Тесса покачала головой.

— Нет. На месте пожара был доброволец из Красного креста, и она устроила большинство пострадавших в мотеле на несколько дней. Все в ту ночь были довольно напуганы, и никто не спрашивал ничего обо мне, не интересовался, сколько мне лет. В течение недели я оставалась в мотеле, и Красный Крест предоставил мне ваучеры на одежду и еду. Но я знала, что скоро они поймут, что я несовершеннолетняя. Одна из девушек, с которой я работала по выходным – Мишель – слышала о случившемся и убедила свою мать позволить мне остаться с ними. Мишель была одной из немногих подруг, хотя мы потеряли связь после окончания школы. Но она всегда была мила со мной, и в тот момент я была в отчаянии, поэтому и согласилась.

— Продолжай. Что случилось потом?

— Я стала жить с Мишель, её матерью и младшей сестрой. Казалось, её мать была совсем не рада видеть меня, но когда узнала, что будет получать пособие по уходу за несовершеннолетней, то смягчилась. Но все равно, жизнь там была кошмарной. Они постоянно дрались, кричали, сквернословили, казалось чуть ли не каждый день. — Тесса слегка вздрогнула. — Какой бы больной не была моя мама, она никогда не кричала на меня, не обзывала так, как делала это мать Мишель. Но я мало времени проводила в доме, училась и работала на двух работах, и все равно это было лучше, чем быть бездомной.

— Ты осталась там, пока тебе не исполнилось восемнадцать?

— Нет. Я оставалась там до тех пор, пока не вернулась старшая сестра Мишель, с парнем и двумя маленькими детьми. Они оба потеряли работу и их выселили из дома. И вот так вдруг в доме с тремя спальнями вместо четырех человек оказалось восемь. И все превратилось в ад. Теперь ругались уже пятеро взрослых, дети постоянно кричали. Нам с Мишель пришлось освободить комнату для её сестры, а мы отправились в спальню младшей. Я спала на полу той комнаты и даже тогда говорила себе, что это лучше, чем жить в машине.

— Предположу, что это не так.

— Ты прав. Парень сестры…он был мерзким типом, по-другому и не скажешь. У меня мурашки бежали по коже, стоило мне очутиться с ним в одной комнате, так что я избегала его словно чумы. К сожалению, с его стороны все было не так, он постоянно приставал ко мне, говорил отвратительные вещи. Я была готова уйти из дома, лишь бы не видеть его снова.

Ян издал низкий, рычащий звук.

— Если ты скажешь, что этот кусок грязи хоть раз дотронулся до тебя или сделал что-то еще, клянусь, я найду его и как следует отделаю.

Она положила ему руку на плечо, успокаивая его.

— Нет. Он никогда не заходил так далеко. Но сестра Мишель подслушала, что он мне говорит, и обвинила меня, что я пытаюсь его отбить. Её мать приняла сторону дочери, и сказала мне уйти. Мишель пыталась меня защищать, но мать пригрозила что выгонит и ее, так что я просто ушла из того дома. Поверь, спать в машине было лучше, чем еще один день провести в том ужасном доме.

Ян закрыл глаза и молчал несколько секунд, будто считая в уме до десяти, пытаясь вернуть себе контроль.

— Господи. Тесса, ты, правда, спала в машине? Ты не могла пойти куда-то еще? Неужели в приюте было бы хуже?

— В то время я действительно так думала, — честно ответила она. — Я читала несколько реальных ужасных историй и разговаривала с детьми из школы о подобных местах. Там, как правило, много бывших наркоманов и детей, которые недавно вышли из детской колонии. Говорили, что многие девушки там подвергаются насилию, или тоже начинаю что-то принимать. Я решила рискнуть, и сама позаботиться о себе.

Он провел рукой по лицу, будто не в силах поверить тому, что слышит.

— Как тебе это удалось? Имею в виду…

— Занятия в школе продолжались, и я пользовалась душем в спортзале. По выходным…эээ…приходилось что-то придумывать. Белье я стирала в прачечной. В школе бесплатно кормили обедом, это и была моя основная еда. Чтобы не привлекать внимание, я старалась парковаться на ночь в разных местах. И я всегда старалась останавливаться в хороших районах. В Тусоне круглый год довольно тепло, так что ночью было совсем не холодно.

— Боже. — Он вскочил на ноги и стал ходить взад-вперед. Все его тело было напряжено, его практически трясло, он продолжал сжимать и разжимать кулаки, будто хотел что-то ударить.

— Если это тебя утешит, я жила так где-то четыре месяца.

Он повернулся к ней, на его красивом лице читалась ярость.

— Даже четыре часа , это слишком для тебя, чтобы жить в таких условиях. Мне больно…больно, Тесса. Чертовски больно при мысли о тебе, такой одинокой и беспомощной. Господи, с тобой же могло произойти что угодно. Тебя могли изнасиловать, ограбить, да даже убить.

— Я знаю. В те месяцы я плохо спала, всегда была осторожна.

— Что изменилось потом? — прохрипел он. — Пожалуйста, ради Бога, скажи мне, что потом все стало лучше.

— Так и случилось, да. Потом случился Питер. Мой му…мой бывший муж. Он, он спас меня, Ян. Ты даже не можешь представить себе как.

Ян налил себе бренди и залпом выпил.

— Продолжай, Тесса. Мне жаль, если я тебя расстроил, но…Господи, как подумаю о том, что ты в одиночку справлялась со всем этим…— его голос затих.

— Все в порядке, честно. Я знала Питера чуть больше года. Мы оба работали в Old Navy после школы. Ну, вернее, как знала. Я знала его имя, здоровалась с ним, могла задать вопрос по работе. Он был тихим, таким же интровертом как я. Настоящий одиночка. — Она с облегчением заметила, что Ян перестал безумно шагать по комнате и чуть успокоился. — Наши смены обычно заканчивались поздно, и мы шли вместе к машинам. Не то чтобы он это предлагал, просто так получалось. Однажды вечером мы подошли к своим машинам, и моя оказалась вскрытой. К счастью, все ценное я хранила в сумочке, поэтому ничего не украли. Но я расстроилась и начала плакать. Кстати, это была среда.