Александр Янов - Россия и Европа- т.2

Ю.М. Лотман. Сотворение Карамзина, M. t1987, с. 590.

ИР, вып. i, с. 38.

чащее его приказу, для него такой же бессмысленный бунт, как для Николая восстание декабристов (Карамзин ведь даже о мотивах бун­товщиков не осведомился). И «кликуш» (зачинщиков неповинове­ния) не колеблется он приказать высечь розгами, коли не уймутся.

Конечно, Карамзин слишком дитя европейского Просвещения, чтобы буквально следовать рекомендациям Гоголя, откровенно на­дувая наивных мужиков. Но ведь отношение белого человека к ту­земцам так же откровенно сквозит в каждой строчке его письма. И сколь бы ни был он европейски просвещен, для мужиков призна­ет Карамзин лишь одно просвещение — московитское.

«Восстановитель баланса» возразил бы, наверное, что таким, собственно, и было типичное отношение помещиков предниколаев- ской эпохи к своим мужикам и негоже поэтому переносить современ­ные представления на человека первой четверти XIX века. В их устах такое возражение напрашивается само собою. Удивительно другое. Удивительно услышать его от голубой воды либерала Ю.М. Лотмана. Между тем именно Лотман ополчается на «либеральное мышление в исторической науке», которое, по его мнению, «строится по следу­ющей схеме: то или иное событие отрывается от предшествующих... и как бы переносится в современность, оценивается с политичес­кой и моральной точек зрения эпохи, к которой принадлежат исто­рик и его читатели. Создаётся иллюзия актуальности, но при этом те­ряется подлинное понимание истории». 62

Быть может, и звучала бы эта странная тирада убедительно, не будь современниками карамзинского письма бурмистру и братья Тур­геневы, и Андрей Кайсаров, не говоря уже о Петре Вяземском или Ни­ките Муравьеве. А им, как мы знаем, крестьянская неволя тоже и точно также, как и сегодняшнему читателю, казалась унизительной для Рос­сии, нехристианской, нечеловеческой, если хотите. Так причем здесь, спрашивается, «либеральное мышление в исторической науке»?

И еще в одном, я думаю, не должно остаться у читателя сомне­ния. В том, что конфронтация в представлениях о крестьянском раб­стве между Карамзиным и Муравьевым была в сущности неприми­рима. Речь вовсе не о том, кто из них был прав, на этот вопрос опять же давно ответила история (пусть «восстановители баланса» и пыта-

62Ю.М. Лотман. Цит. соч., с. 590.

ются осггорить её приговор), но лишь о том, что на исходе первой четверти XIX века не могла такая конфронтация завершиться мирно. Революция в конце туннеля была тут неминуема. Точнее, как всегда в России, две революции — практически одновременно. Первая пре­следовала цель уничтожить пропасть между двумя Россиями (а с нею и московитское просвещение), вторая старалась пропасть эту увеко­вечить. Иначе говоря, приближался очередной перекресток, где ис- тории-страннице придется снова выбирать для страны путь.

Глава третья Метаморфоза Карамзина

«Лукавый

реакционер»? «ci 96 0годов

происходит ощутимый процесс возрождения Карамзина как активно читаемого автора». 63Это мнение Ю.М. Лот- мана подтвердил в 1997-м Ю.С. Пивоваров: «Вряд ли кто-нибудь ос­мелится спорить с утверждением, что время Карамзина пришло. Его имя на устах у всех. О нём пишут, говорят, наконец, издают». 64Ниче­го удивительного, что в 2002 году с энтузиазмом присоединился к ним и А.Н. Боханов, для которого Карамзин, правда, оказывается примером характерной, как он полагает, для первой четверти XIX века «эволюции от европейски-либерального консерватизма к ли­берально-самодержавному». 65

Такое единодушие в отношении к Карамзину царило, однако, в истории русской мысли не всегда. Столетний юбилей со дня его рождения (в 1866 году), который, по словам А.Н. Пыпина, приобрел «тенденциозно-охранительный характер», 66вызвал вовсе не всеоб­щие восторги, а напротив, жестокие антикарамзинские филиппики тогдашних либералов. Даже «обычно академически объективный», по характеристике Лотмана, Пыпин «излагал воззрения Карамзина с такой очевидной тенденциозностью, что делается просто непонят-

63Там же, с. 317.

# 64Ю.С. Пивоваров. Цит. соч., с. 25.

АН. Боханов . «А.С. Пушкин и национально-государственная самоидентификация Рос­сии», Отечественная история, 2002, № 2, с. 7.

АН. Пыпин. Общественное движение при Александре I, Спб., 1908, с. 187.

но, каким образом этот лукавый реакционер, прикрывавший сенти­ментальными фразами душу крепостника, сумел ввести в заблужде­ние целое поколение передовых литераторов, видевших в нем сво­его рода моральный эталон». 67

Чтобы читателю легче было разобраться, кто в зтом споре прав, посмотрим сначала, что на самом деле думал о политических идеях позднего Карамзина такой выдающийся историк русской обще­ственной мысли, как Александр Николаевич Пыпин. Оказывается, всего лишь очевидное. А именно, что идеи его Истории и тем более Записки о древней и новой России обеспечили николаевской реак­ции высшую интеллектуальную санкцию.

Карамзин не скрывал, например, что, по его мнению, дело Спе­ранского не ссылкой «должно закончиться [а] зшафотом» 68Важнее, впрочем, что его националистическая риторика сделала николаев­ский культурно-политический курс приемлемым для образованного общества, включая «передовых литераторов», для которых Карам­зин и вправду был властителем дум. По крайней мере, на время.

Именно благодаря его идеям, говорит Пыпин,«русскаяжизнь отделена была от жизни общеевропейской и даже противопо­ставлена последней заявлением исключительных особенностей, дававших русской жизни положение независимое от европейско­го развития и даже совсем чуждое ему... эти [неевропейские] на­чала были, кроме того непререкаемы: в них была категорически высказана вся программа русской жизни, они указывались в про­шедшей истории и предполагались в будущем — в таком же смыс­ле, как в Истории и в Запискел> 69

Так где же тут, спрашивается, неправда? Что тенденциозно? Пыпин ни в малейшей степени, как видим, не покушался на мо­ральные достоинства Карамзина как отца, мужа, друга и покрови­теля «передовых литераторов» или даже своего рода светского ду­ховника императорской семьи. Не посягнул он и на заслуги Ка­рамзина перед русской литературой. Речь шла лишь о том, что

Ю.М.Лотмон. Карамзин, с. 589.

АЛ. Зорин. Цит. соч., с. 231.

A . H . Пыпин. Характеристики литературных мнений от двадцатых до шестидесятых го­дов, Спб., 1909, с. 109-110.

каждый мог прочесть в его Истории и Записке , о политических идеях, свидетельствующих, что Боханов прав. Для читателей, имевших хоть какое-то представление о карамзинских Письмах русского путешественника , эволюция от европейского либера­лизма к консервативному национализму не может не быть очевид­на. Иначе говоря, идеи позднего Карамзина и впрямь выглядели откровенно реакционными — даже во времена Сперанского, не говоря уже о временах Пыпина.