Игумен Никон(Воробьёв) - Господи, откройся мне

В быту батюшка редко когда позволял сделать для себя какую-либо услугу: принести что-либо, убрать и прочее. С трудом, кряхтя, но делал сам, несмотря на то что был очень больным. Четыре года, проведённые в лагере, чрезвычайно подорвали его здоровье. Более всего он страдал от болезни сердца и ревматизма суставов рук и ног. Тем не менее он считал, что без крайней нужды пользоваться услугами другого человека нехорошо, грешно. Он вменил себе в обязанность некоторые домашние и хозяйственные дела: топил и вычищал печь (печь топилась углём и была очень неудобной), обрабатывал плодовые деревья и кустарники, пилил и колол дрова, копал землю.

По отношению к людям батюшка был различен. С некоторыми разговаривал спокойно, других утешал, а иных прямо обличал. Он не знал, что такое человекоугодие, и очень не любил людей льстивых и лукавых. Последним более всего от него обычно и доставалось...

Батюшка очень любил церковную службу и служил собранно, сосредоточенно, от всей души, что чувствовалось всеми. Совершал богослужение просто, сдержанно, естественно. Не переносил артистизма или какой-либо вычурности в совершении богослужения, чтении, пении и «артистам» делал замечания.

Очень насущны сегодня пророческие слова игумена Никона о духовных путях, вернее, беспутьях, современной России: «Хорошо, что у нас граница закрыта. Это великая милость Божия к нашему народу. Нас бы завалили (особенно Америка) дьявольской сектантской литературой, а русские люди очень падки на всё заграничное, и окончательно погибли бы». Не менее остро звучит ныне и такое скорбное признание батюшки: «Народ в своём подавляющем большинстве совершенно не знает христианства и ищет не пути спасения, не вечной жизни, а тех, кто бы помог ему что-то "сделать", чтобы сразу избавиться от скорби».

В последние годы жизни на долю отца Никона выпало множество различных скорбен, житейских неприятностей, суеты. «Но эта суета, – говорил он перед смертью, – дала мне возможность увидеть: ничего не можем мы сами сделать доброго». В это время он, по собственному признанию, понял и пережил состояние начального христианского смирения, открывающего, «что мы сами ничто, мы только создание Божие. Поэтому чем нам гордиться?»

Постепенно он стал всё больше слабеть, скорее уставать, меньше есть. Но ни разу за всё время болезни никому он не жаловался. Никто не видел в нём уныния или скорби. Он был спокоен, сосредоточен и большей частью даже с лёгкой улыбкой на лице.

До дня смерти был в полном и ясном сознании и из последних сил наставлял окружающих. Завещал хранить веру всемерным исполнением заповедей и покаянием, всячески держаться епископа Игнатия Брянчанинова, избегать особенно суеты, совершенно опустошающей душу и уводящей ее от Бога. Скорбящим у его постели он говорил: «Вот мой завет умирающего: кайтесь, считайте себя, как мытарь, грешниками, умоляйте о милости Божией и жалейте друг друга».

Мирная кончина игумена Никона наступила 7 сентября 1963 года. Похоронен он в Гжатске (ныне Гагарин).

Удивительна та атмосфера внутренней радости, которая была у молящихся в церкви во время отпевания батюшки. Было полное впечатление какого-то необычного торжества, великого праздника. Непостижимый дух радости растворял всеобщую искреннюю скорбь...

ГОСПОДИ, ОТКРОЙСЯ МНЕ...

Духовные ступени

На первом месте нужно поставить мир душевный, спасение, тогда и прочее будет легче. Не гонись за количеством работы, а работай по силе, по возможности – с молитвой. Главное – сохранить мир с ближним.

Признак прощения Господом – мир в душе.

Не разговорами постигают Бога и тайну будущей жизни, а подвигом, исполнением заповедей и глубоким искренним покаянием.

Я ни от кого не требую безусловного исполнения своих советов. Совет есть совет, а решение окончательное принадлежит спрашивающему.

Для христианина только те дела добрые, которые делаются во исполнение заповедей евангельских, следовательно, во исполнение воли Божией.

Тело нужно больному человеку всячески поддерживать, чтобы оно не стало помехой внутреннему движению. Мешает и слишком здоровое тело, тогда его надо удручать.

Наше дело просить у Господа за всё прощения, а осуждать кого-либо, даже себя чрезмерно – запрещено.

Если человек с помощью Божией очистится от греха и тем самым будет чисто смотреть на всё, то: 1) всё покажется ему в другом свете, и тогда только он даст правильную оценку всему; 2) тогда в сердце его будет одна любовь ко всей твари и непостижимая жалость, и желание, чтобы никто не страдал, никто ни в чём не потерпел вреда. Только тогда и можно учить ближнего (да и то по указанию благодати Божией), и тогда слово будет действенно, полезно, будет исцелять, а не ранить. А пока не достигнем такого состояния – надо не лезть в учителя.

Если налагать на тело труды сверх его сил, то получите омрачение духа и ещё худшее ослабление тела. Не требуйте от себя больше, чем можете. Надейтесь на милосердие Божие, а не на свои добродетели. Покаяние дано нашему времени взамен дел, которых не стало. Покаяние же рождает смирение и надежду на Бога, а не на себя, что есть гордость и прелесть.

Всякое смущение от лукавого. Не надо останавливаться на смущении и изнывать в нём, а отгонять молитвою. А смущение после исповеди бывает или от дьявола, или от сознательного скрытия каких-либо грехов.

Быть искренним значит не лгать пред Богом, не оправдывать себя, не лукавить, а предстоять таким, какой ты есть, со всеми мерзостями, и просить прощения и помилования.

Грех против ближнего очень тяжело ложится на совесть. Да и Господь прощает такие грехи только тогда, когда мы сами примиримся с ближним.

Живите мирно, трудитесь, терпите друг друга, боритесь с грехом, понуждайте себя на всё доброе – и будете причислены к лику мучеников бескровных.

Святые отцы потому здесь и плакали и умоляли Господа о прощении, чтобы не плакать на Суде и в вечности. Если они нуждались в плаче, то мы, окаянные, почему считаем себя хорошими, и так беспечно живём, и думаем только о житейском?

Через самооправдание мы лишаем себя возможности к росту духовному.

В последние времена будут спасаться скорбями. Разве мы исключены из этого закона? Недаром святые отцы советовали чаще, ежедневно по многу раз, вспоминать о смерти, о Суде, о необходимости дать отчёт Господу за каждое дело, слово, помышление, за лукавство, за привязанности к миру, за тщеславие, за всё тайное, ведомое только Господу да нашей совести.

Духовный мир постигается духовным деланием, а не разговорами или чтением только. В Евангелии раскрыты все тайны души человеческой, указан путь в Царствие Божие, указаны награды и наказания, раскрыты многие тайны загробной жизни, но постигаются они не чтением и даже не молитвой, а исполнением заповедей. А недостаток делания, всякие нарушения заповедей – восполняются покаянием, исповедью, причащением Святых Тайн.