Роберт Грин - 48 законов власти

Величайшей политической фигурой в Афинах V века до н. э. был, без сомнения, Перикл. Хотя и ему много раз грозил остракизм, он избежал этой участи, поддерживая тесные связи с народом. Возможно, он получил в детстве урок от любимого на­ставника, несравненного Дамона, который превосходил всех жителей Афин умом, талантом музыканта и красно­речием. Именно Дамон обучил Перикла искусству править. Но и он, в свою очередь, подвергся остракизму из-за своего высокомерия и оскорбительных манер по отношению к простым людям, вызывавшим слишком сильное негодование.

Ближе к концу V века до н. э. жил человек по имени Гипербол. Современники описывали его как самого никчемного человека в городе. Ему не было дела до того, кто и что о нем дума­ет,­ сам же он мог оболгать и оклеветать любого, кто ему не нравился. Некоторых это развлекало, но большую часть сограждан он приводил в раздражение. В 417 году до н. э. Ги­пер­­­бол увидел возможность настроить общество про­тив двух ведущих политических деятелей того времени — Ал­ки­ви­ада и Никия. Он рассчитывал, что хотя бы одного из этих двоих удастся подвергнуть остракизму и тогда он сам получит возможность занять его место. Задуманное им, казалось, шло как по маслу: афинянам претил вызы­ваю­­­щий­­ и беспечный образ жизни Алкивиада, а богатство и от­­чуж­денность Никия вызывали настороженность и не­при­­язнь. Все указывало на то, что один из них непременно ста­нет жерт­вой остракизма. Но Алкивиад и Никий — хотя в дру­гое время они были врагами — мобилизовали все свои си­­лы, и им удалось обратить общественное осуждение вмес­­­­­то себя на Гипербола. Этого невыносимого человека, убеж­­дали они, можно было исправить, только изгнав его прочь.

Прежними жертвами остракизма были люди замечатель­ные, сильные. Наказав низкого шута Гипербола, афиняне поняли, что остракизм выродился. Они прекратили эту практику, которая почти сто лет способствовала поддер­жанию мира в Афинах.

Жители древних Афин обладали социальными инстинктами, не знакомыми нашим современникам. Граждане в буквальном смысле этого слова, афиняне чувствовали опасность, исходящую от асоциального поведения. Они видели, что такое поведение часто проявлялось в других формах: позиция «я лучше и праведнее всех», за которой проступает стремление навязать свои стандарты окружающим; чрез­мер­ное тщеславие, удовлетворяемое в ущерб интересам общества; комплекс превосходства; тихое интриганство; разного рода асоциальность. Некоторые из этих типов поведения вели к созданию группировок, сеяли рознь, дру­гие подрывали демократические устои общества, заставляя простых граждан ощущать рядом с ними собственную неполноценность и завидовать. Все это разрушительно сказывалось на благоденствии города. Афиняне не делали попыток перевоспитать людей, ведущих себя подобным образом, или как-то обособить их, или же применить по отношению к ним жестокие наказания — все эти подходы лишь привели бы к появлению новых проблем. Выход был простым и действенным: избавиться от них.

Внутри любой группы можно проследить и обнаружить источник неприятностей — несчастливого, хронически неудовлетворенного человека, постоянно стоящего в оппозиции и заражающего общество своим образом мыслей. Вы не успеваете отдать себе отчет в том, что проис­ходит, а неудовлетворенность, инакомыслие уже распол­заются. Действуйте, пока еще можно распутать узел неприятностей и понять, кто все заварил. Прежде всего определите возмутителей спокойствия — вы их узнаете по заносчивому или повелительному виду. Обнаружив, не пытайтесь что-то в них изменить или потакать им — это только повредит делу. Атаковать их тоже не следует — ни напрямую, ни косвенно, — ибо они небезопасны, агрессивны по природе и не остановятся ни перед чем, пока не уничтожат вас. Поступите по примеру афинян: избавьтесь от них, пока не поздно. Отделите их от группы, прежде чем они поднимут смуту. Не давайте им времени внести разлад и заронить тревогу или недоволь­ство, нельзя позволить им развернуться. Пусть пострада­ет один ради того, чтобы остальные получили возмож­ность жить спокойно.

Завоевание Перу

Борьба вокруг носилок [на которых несли Атауальпу, правителя государства инков] разгорелась с новой силой. Схватка становилась все более жестокой, и в конце концов, после того как многие дворяне, защищавшие правителя, были убиты, он был низвержен.

Индейского монарха грубо сбросили на землю с такой силой, что он разбился бы, если бы Писарро и кое-кто из его офицеров не подхватили его на руки. Солдат мгновенно сорвал с его висков императорскую повязку, и несчастный правитель под стражей был препровожден в соседнее здание, где его содержали как пленника.

Теперь все попытки сопротивления были подавлены. Весть о расправе над верховным инком [Атауальпой] быстро разнеслась по городу и распространилась по всей стране.

Рассеялись те чары, которые еще могли собрать индейцев вместе. Каждый теперь думал только о спасении собственной жизни. Даже воины инка, встревоженные и понима­ющие, что им грозит, разбежались кто куда, не дожидаясь, пока их настигнут торжествующие преследователи, ждать от которых милости не приходилось. Когда ночь, более милосердная, чем люди, раскинула над беглецами свое покрывало, рассеянные отряды Писарро стали собираться по звуку трубы на кровавую площадь Кахамарки...

О [Атауальпе] говорили с благоговением, подоба­ющим не человеку, а божеству.

Он не был более правителем государства, но в нем видели некое средоточие — крае­угольный камень всего политического устройства, которому предстояло развалиться на куски под своим собственным весом, после того как этот камень из основания был убран. Так и случилось после казни Атауальпы. Не только то, что после его смерти трон остался незанятым, поскольку [Атауальпа] не оставил наследника, но то, какой была эта смерть, указало народу, что рука, куда более сильная и жестокая, чем прежде, захватила скипетр и что династия Детей Солнца навсегда ушла в небытие.

Уильям Х. Прескотт.

«Завоевание Перу», 1847

Когда дерево падает, обезьяны разбегаются.

Китайская пословица

В 1294 году кардиналы католической церкви собрались в Ри­ме, чтобы избрать нового папу. Их выбор пал на кардинала Гаэтани как человека весьма проницательного, сильного и жестокого. Такой папа мог бы принести Ва­тикану огромную власть. Приняв имя Бонифация VIII, Гаэта­ни скоро доказал, что высокое мнение о нем кардиналов было заслуженным: все свои действия он тщательно и дально­видно планировал, а затем не останавливался ни перед чем. Придя к власти, Бонифаций быстро избавился от против­ников и объединил Папскую область. Европейские власти­тели в страхе перед политикой нового папы стали направлять к нему послан­ников для переговоров. Король Альбрехт Австрий­ский усту­пил папству часть территории. Все шло по плану, наме­ченному Бонифацием.