Ольга Горовая - Дурман

Его губы на ее шее. Она продолжает ртом его ключицу изучать. А руки сами гуляют по мощному телу, которое Таня, чего уж там, с первого взгляда, еще в поезде успела оценить по достоинству! И все радовало. Вот просто кончики пальцев пульсировали от того, как все уместно и в кайф!

Так и хотелось спросить: где он раньше, такой “конгруэнтный” был? Почему лишал ее возможности аж настолько все это в близости чувствовать?

Но некогда было. Некогда. Времени вдруг перестало хватать!

Виталий снова на ее губы накинулся. А Таня и не поняла, когда успела лифчика лишиться? Но, черт с ней, с той потерей! Застонала от того, что его пальцы творили с ее грудью, заменив чашечки бюста.

Потянулась к его брюкам. А он, словно отзеркалил, ее джинсы одной рукой начал расстегивать.

Виталий отступил назад, ее не отпустил. Сел на край кровати. И Таню потянул: руками этими, губами, что не пускали. Словно всем телом ее притягивал, как магнит. Одурманил, как пить дать!

Почти упала ему на колени. Все ощущала: и мощь, и силу, и твердость его явного вожделения, желания к ней! Ничего не соображала. Откинулась, вцепившись в шею Виталия, пока его рот, быстрыми и жадными касаниями-метками спустился по щеке, шее, и добрался до груди.

Да! Нет! Ее как током пробило! Остановить? Потребовать больше?

Не знает: вперед податься или назад рвануть? Впервые страшно стало… Слишком сильно, потому что. Почти невыносимо. А это только прелюдия. Что же дальше будет? НЕ выдержит.. НЕ вынесет… пусть и непонятно, что именно пугает в этом…

Но и отступать уже не может. Да и не хочет! Слишком остро! И так невыносимо сладко, на грани с болью. Не физической, какой-то внутренней.

Все нервы ее в струну, будто. И на кулак… На пальцы эти, что грудь ее сминают уверенно, гложуще, но бережно. На губы эти…

А его пальцы уже джинсы на ней вниз тянут. Уверенно так, резко, по тому же праву какому-то, что не Таня дала - Виталий сам себе присвоил. И не оспорить, ни возразить. Да и зачем? Лучше тем же ответить! И она привстает немного над ним, уперев колени в матрас, его брюки стаскивает, помогая себе и руками, и стопами, чем дотянуться может!

- Сейчас, Зажигалочка, погоди, - тормозит немного Виталий.

Но не выпускает ее, не прекращает грудь губами мучить. Наклоняется при этом, вытаскивает что-то из кармана брюк. Презерватив.

Хорошо, понимает она. Очень своевременно. Ей уже прелюдии мало. Больше хочется. И сейчас! Немедленно!

Давит ему на плечи. Сжимает пальцы, то ли давя, то ли уже царапая. Не понимая. Потерялась в этом желании, от которого в глазах потемнело и мозг в отключке. Падают оба на матрас. Не поняла сначала, как? Не сориентировалась.Уткнулась носом в его грудь. Задышала часто, жадно. Целовать начала, лизать солоноватую кожу.

А Виталий перекатился, похоже, уловив, что пора дальше двигать. Навис над ней, опираясь на локоть. И ко рту вернулся. К губам ее, к их поцелуям. Пока руки его добрались до белья, стянули и этот, последний, влажный уже от ее желания бастион из ткани. И как-то так, сходу, скользнув пару раз, его пальцы в нее погрузились. Сильно и мощно. Так же, как он ее рот исследовал-терзал.

Не удержалась. Застонала криком. Кого стесняться? Заколотило накатывающей волной подбирающегося оргазма. Но мало! Хоть она и была готова, учитывая, что секса, и правда, уж очень давно ни с кем, и в мыслях не имела. Но его хотела. Виталия. Целиком.

Потянулась. И обхватила его руками, ногами, давя ступнями в мощные и твердые мужские бедра.

- Хочу!

Попросила? Потребовала?

Озвучила то, что обоих трясло, будто в лихорадке.

Ха! Он не был здесь тем, кто не хотел! Руками и ногами “за!”. Без вариантов!

Мозг в отключке. Тело всем рулит. Едва с упаковкой от резинки справился. И с полным правом дорвался! Погрузился в Зажигалочку с таким напором, что ее колотить под ним начало. И еще немного “дожал”, потому что ощущал, улавливал - она на грани.

Хрен знает, как это понял, впервые с ней занимаясь сексом? Но Таня и в отдаче, трансляции своих эмоций была такой же откровенно-честной, как в словах сегодня. Все улавливал. Все ее реакции ощущал. Да и она не стеснялась прижать его губы сильнее, где хотела. Наглядно повернуться так, как удобней ей. Она просто горела желанием взять от него как можно больше! А Казак жаждал это все дать. И себе забрать во стократ больше.

Блин! Знал, конечно, что жадина он. Есть такой грех. Но чтоб так! Настолько эту Зажигалочку захотеть?! По боку резоны!

Главное, что заполучил! И остановиться сейчас не мог. Не в его силах. Врывался в ее тело, в себя ее губы, кожу на плечах Тани втягивал. Шею целовал так, что она стонала без остановки. Возможно, до отметин. Не понимал, не контролировал, честно. Без умысла. Сорвало тормоза просто. И себя в ее тело вгонял, не мог иначе. Возможно, позже. После мороженого, к примеру…

Таня опять закричала под ним. Офигеть! В голос, вообще ни его, ни себя не стесняясь. Вот откровенно показывая, как ей хорошо! Выгнулась под ним всем телом, вероятно, не улавливая, как ее трясет, как головой из стороны в сторону мотает: глаза распахнуты, а взгляд слепой, задурманенный. И ее волосы по его подушке, простыне, по ее щекам, на его губах…

Впился в рот, ловя этот крик ее, упиваясь. И сам слетел с катушек.

Точно “лоб в лоб”. В месиво смолотило. И тело. И мозг.

ГЛАВА 7

- И где мое мороженое?

Ого! Голос сорвала, кажется.

Ладно, ну и пусть. Это того стоило, без вариантов. Хотя, честно сказать, но ей требовалось некоторое время, чтобы хоть как-то “переварить” и уложить внутри себя понимание того, что произошло… Да и не отпустило еще, между прочим. Как-то осмыслить этот “фейерверк”.

Таня перекатилась в кровати, устроилась на животе, грудью на руке Виталия и, подперев голову, с вопросом приподняла бровь.

Стеснительность встрепенулась пару минут назад, “попыталась” чего-то внушить. Но что именно, Таня не успела разобраться. Как раз в этот момент, Виталий, уже вроде бы откатившись и дав ей вздохнуть, сгреб Таню в новые объятия. Выходит, просто устраивался удобней. Ухватил широкой ладонью за шею, надавил на затылок, заставив ее “нырнуть” в новый, такой голодный и жаркий поцелуй; и так давяще прошелся ладонью по ее спине, вниз, так алчно сжал ягодицы, что…

Ок. Она опять застонала, даже не пытаясь делать вид, что устала. Хоть и было немного. Но больше “подрыва” какого-то ненормального, даже. И сердце все еще колотилось в груди, как дурное. И на всем теле кожа “в мурашках”, даже пальцы на ногах поджимаются, так сладко и остро будоражит. Или это потому, что второй рукой он обхватил ее под грудью, чуть лениво, но настойчиво играя с чувствительными сосками? Прям казалось, что оторваться не может от этого занятия.

Судя по всему, они так, без перерыва, и на второй круг пойдут…