Ольга Горовая - Дурман

- На диване? - вздернула она бровь. - Я там спать не смогу, Бог знает, что ты на том диване делал и с кем, из этих расфуфыренных девок…

Он громко рассмеялся, не обращая внимания на то, что она шикала и пыталась унять его веселье. Ну надо же совесть иметь! У них, в принципе, не особо приветствовалось, когда во время ночных дежурств в клинике находились посторонние.

- Ни хрена я с этими девками там не делал, вырос давно, - попытался он ее успокоить сквозь этот смех. Не то, чтобы Тане помогло. - И потом, в чем проблема, Зажигалочка? Не нравится этот диван? Организуем тебе новый! Все что хочешь, если ты рядом будешь благодаря этому, - он подмигнул, до жути довольный ее ревностью.

А она фыркнула. И нос вздернула. Потому что действительно ревновала. И злилась на себя из-за этого. Взрослый человек, а не может с собой справиться, словно подросток.

Таня дважды была в “главном” офисе Виталия, он сам привез ее, показать все. Первый раз вечером, когда забрал из клиники и они ехали мимо. Три автосалона располагались рядом, специализируясь на различных марках авто, которые он ей еще при первой встрече перечислял, кажется. Но, что больше всего удивило Таню, в одном из салонов даже были выставлены катера.

- Вы и их продаете? - для нее это было чем-то настолько далеким и запредельным. Таня и представить не могла, кому у них в городе может понадобиться катер?

- Ты удивишься, но на них довольно хороший спрос. И на небольшие яхты, кстати, - с гордостью и некоторой долей самодовольства, “похвалился” Виталий. - Особенно, как для этой ценовой категории.

Она ему поверила на слово. И потом, правда ведь, удивилась.

А вообще, тогда ей понравилось: салоны уже были пустыми, если не считать охрану, и Таня с удовольствием осмотрела все их, под импровизированную “экскурсию” Виталия. Он с небывалым вдохновением таскал ее от машины к машине, выставленных в салонах, пытаясь показать и рассказать о каждой. Еще и уговаривая Таню во всех посидеть.

Она не сопротивлялась. Не столько потому, что ей прямо так хотелось пощупать эти автомобили, сколько оттого, что видела, насколько Виталий этого хотел. Рассказать, поделиться, в чем-то похвастаться, наверное. А она… Таню настолько зацепило то, что он рассказал ей о своем детстве, когда уговаривал переехать, что нечто внутри нее до сих пор болезненно сжималось. И хотелось дать бесконечно много этому сильному, напористому, бескомпромиссному, и в тоже время, настолько ранимому и обделенному мужчине…

Она всегда слишком остро реагировала на любую несправедливость. Это было ее “роком”, наверное. Об этом даже было написано в ее школьной характеристике, которую Таня как-то прочла, оставшись делать генеральную уборку в классе, потому что классная руководитель попросила ее и еще одну девочку. Точнее, просили всех, а пришли они вдвоем. Так чаще всего и случалось. Вот тогда, перебирая бумаги и вытирая пыль на полках шкафов, Таня и обнаружила папки с характеристиками всех одноклассников. Неудивительно, девятый класс, выпускной, хоть и предполагалось, что все переведутся в десятый. Но бумаги оформляли, как для выпускников средней ступени школы. В чужие она не лезла, а свою прочла с интересом. Так и узнала, что легко находит контакт с людьми, особенно со старшими, не очень ладит со сверстниками, и обладает ярко выраженным, почти болезненным пониманием справедливости. Сначала удивилась такому описанию. Но Вика, вторая девочка, которая пришла убираться, заглянув в папку, подтвердила все слово в слово. А так как с Викой они более-менее дружили, Тане не было смысла не верить. Да и, обдумав все в течение следующих пары дней, не могла не признать, что так и есть, видимо.

Потому и пошла она на ветеринара, наверное, бесконечно сочувствовала животным, которые практически не имели возможности хоть как-то защищаться от жестокости людей. И даже сейчас, не так часто, как во время учебы, но регулярно помогала приютам для бездомных животных, на волонтерской основе занимаясь лечением находящихся там питомцев.

Именно из-за этого своего “болезненного чувства справедливости” (хотя, знать бы еще, кто и когда внушил Тане его), и было им сейчас так сложно примириться с матерью. На словах обе друг другу простили, вроде бы, а вот в душе… Осадок остался у обеих. И если бы не Михаил, который и в прошлом поддержал падчерицу (единственный из семьи), и сейчас старался примирить жену с дочерью, Таня бы, наверное, до сих пор не общалась бы с мамой… В общем, такое.

Но именно поэтому теперь ей было так трудно в чем-то отказать Виталию. Как представляла его ребенком - мороз шел по коже. И настолько бесконечно много хотелось ему дать, что повосхищаться авто казалось сущей мелочью.

А вот во второй раз ей в его офисе понравилось гораздо меньше. Они тогда приехали утром, у нее был выходной, и сам Виталий сказал, что дел не много запланировал, часа за два все решит и они могут заняться тем, чем пожелают. Вот Таня и согласилась. До сих пор помнила, как на нее глазели все эти девушки, работающие в салоне. То ли им джинсы ее не понравились, то ли кроссовки, а может, кофта, которая заменила футболки из-за погоды. А может, дело и вовсе было в том, как ее Виталий таскал за собой из кабинета в кабинет, показывая то, что не успел в прошлый раз. Но Таня просто кожей ощущала неприязнь и злобу, которую излучали эти женщины. Все, как одна: на каблуках, при полном макияже, в юбках и блузочках с рюшами, прям такие “девочки-девочки”. Если бы не эти взгляды…

- Я у тебя в офисе одна и в туалет не рискну сходить, - саркастично заметила Таня, когда они в тот день вышли наконец-то из салона. - Еще туалетной бумагой удушат за то, что посмела на тебя руки наложить.

Виталий сначала с непониманием посмотрел в ее сторону. А потом и сам хмыкнул.

- Не бойся, никто тебя не тронет, я за тебя сам кого хочешь удушу, голыми руками, пусть хоть чихнут в твою сторону, - вроде с широкой улыбкой и поддержав ее ироничный тон, отмахнулся он.

Но почему-то от его взгляда в этот момент у Тани мороз прошел по коже. В общем, разговор тогда затих сам собой, но ей после этого не особо комфортно было у него на работе. Однако, противореча в этом самой себе, она все же достаточно часто соглашалась поехать с Виталием после смены в офис.

А диван в его кабинете, действительно, поменяли.

Таня понемногу привыкала к дому Виталия. Что было не так и просто, кстати. Еще когда осталась у него ночевать, отмечала, насколько дом большой. Теперь же он просто огромным ей виделся. И казалось странным, что кто-то, живущий до этого один, имел столько пространства. Зачем? Тане и в ее квартире места много было. И тем не менее, не особо спрашивая, как бы сама понемногу догадывалась, что тут и к чему.