Тэмми Фолкнер - Вновь обретя веру

Открываю дверь в подвал, и снизу лестницы до меня доносится тихий храп. Одеяло съехало к груди, и он положил ноги на диван. Ну, одну ногу. Другую он отстегнул, и теперь она лежит на полу. По-видимому, Дэниел решил устроиться поудобнее, когда понял, что я ушла.

Я тружусь над его часами до самого восхода солнца и выпиваю обе чашки кофе. Эти чёртовы часы никак не хотят работать, и неважно, сколько раз я их разбирала и собирала, они сами этого не желают. Не знаю даже, что ещё я могу сделать. По лестнице спускается дедушка и смотрит на меня, нахмурив лоб. В его руке кофейник полный кофе. Я так и не ложилась спать с позавчерашней ночи, но дремала вчера днём, когда Нэн спала. Да уж, у неё и вправду сумасшедший цикл сна.

— Ты всё ещё работаешь над этими часами? — подходя ко мне, спрашивает он.

Поднимаю руки вверх.

— Уже сбилась со счёта, сколько раз разбирала и собирала их, — поясняю я. — Понятия не имею, почему они не работают.

Жестом я зову его подойти поближе, и он наполняет для меня чашку свежесваренным кофе.

Дедушка поправляет на носу очки и опускает взгляд на часы.

— Что-то сломано, но я не уверен, что ты в силах это «что-то» починить, Фейти, — говорит он. Мне нравится, что он добавляет к моему имени букву «и». — Иногда эти вещи нам неподвластны.

— Они не работают со времён взрыва, — поясняю я. — С тех пор, как он потерял ногу и весь свой отряд.

Дедушка переводит взгляд на Дэниела.

— Я и не заметил, что у него что-то не так с ногой, — вздыхая, говорит он и смотрит мне в глаза. — Ты хочешь починить его или его часы? — спрашивает он.

— Ох, стоп, — жалуюсь я. — Это всего лишь часы. Просто я не могу понять, что с ними не так.

— Иногда они просто сдаются, Фейт. — Он начинает возиться с часами. — Помнишь, на что это похоже, не так ли? — Он смотрит мне в глаза, а затем возвращается к часам. — Я бы сказал, что эти сдались какое-то время назад.

Я чувствую, что дедушка говорит о чём-то большем, чем просто о нерабочих часах. Он говорит о мужчине. И боюсь, он прав.

— Что у него осталось в этой жизни? — тихо спрашивает дедушка.

Его слова — не более чем вздох в тихой комнате.

— Сможешь починить их? — спрашиваю я. — Это всё, что у него осталось, — говорю я, глядя на Дэниела.

Он немного повозился на диване.

— Ты же знаешь, что никогда не будешь одна, Фейти.

Дедушка бросает на меня красноречивый взгляд.

— Знаю. Но иногда кажется, что это не так.

Он смотрит на меня поверх очков.

— Ты говоришь о себе? Потому что в таком случае в качестве наказания мне придётся закрыть тебя в дровяном сарае.

Я закатываю глаза.

— У нас нет дровяного сарая, дедушка.

— Но идея неплохая, — ворчит он.

— Я говорила о нём, — признаюсь я. — Но он рассказывал, что собирается завтра присоединиться к своему отряду. Это же хорошо, правда?

Дедушка кивает. Боковым зрением я замечаю, что Дэниел садится. Он проводит рукой по волосам и продирает глаза. Подняв штанину вверх, ставит протез на место. Затем встаёт, осторожно распределяет свой вес между ногами и подходит к нам.

— С добрым утром, — говорит дедушка.

Но всё его внимание сосредоточено на часах.

— С добрым утром, — отвечает Дэниел.

Он смотрит на меня и грустно улыбается. Его улыбка самая что ни на есть привлекательная, и моё сердце начинает биться быстрее, отчего я немного пугаюсь.

— Кофе? — спрашиваю я.

Он кивает, глядя на меня с благодарностью, так что я беру чашку, которую уже успела принести для него, и наливаю в него горячий напиток.

— Чёрный подойдёт? — уточняю я.

Дэниел улыбается.

— Лучше и быть не может. — Сделав глоток, он кивает в сторону часов. — Получилось починить?

Покусывая губы, я качаю головой.

— Извини. Я разбирала их несколько раз, но так и не смогла понять, почему они не работают.

— Я всегда думал, что после взрыва у них внутри что-то покорёжилось.

Я снова качаю головой.

— Внутри всё в порядке. Они исправны.

Дэниел

Мои часы совсем как я — тоже мертвы внутри. И так же как я, не желают жить дальше.

Генри защёлкивает часы и передаёт их мне.

— Мне очень жаль, молодой человек, — говорит он. — Я надеялся, что нам удастся помочь.

Взяв часы, я надеваю их на руку.

— Спасибо, что попытались, — отвечаю я.

Пожав ему руку, я оказываюсь в крепких объятиях. Затем, дотянувшись до заднего кармана, вытаскиваю бумажник.

— Сколько с меня?

Генри качает головой.

— Нисколько. Мы не починили часы, так что и платить тебе не за что.

Он кивает мне и направляется наверх. Но в последнюю минуту оборачивается и говорит:

— Счастливого Нового года, сынок.

— Спасибо, сэр, — отвечаю я.

И дверь за ним закрывается.

Фейт тяжело вздыхает.

— Он выглядит таким уставшим, — говорит девушка. — Но держится. Он никогда не сдаётся. — И снова вздыхает.

— Ты спала? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Ещё нет.

Сейчас её волосы распущены и спадают ей на плечи. Хотя раньше они были затянуты в неряшливый, но красивый пучок. На ней джинсы и свитшот, и, кажется, ей в них удобно. Я указываю пальцем в сторону дивана.

— Надеюсь, ничего страшного, что я спал на диване. А то проснулся, а тебя нет.

Она улыбается.

— Я просто ходила посмотреть, как там Нэн, и принять душ. — Она поднимает мою руку и переводит взгляд на часы, закусив нижнюю губу. — Извини, что не починила их. Я знаю, для тебя это важно.

Я пожимаю плечами.

— Нет, не важно. — Или, по крайней мере, не будет важно после следующей ночи. — Просто это был один из пунктов в списке того, что мне нужно сделать сегодня.

Она прищуривается.

— А что ещё есть в твоём списке?

— Да так, ерунда всякая, — бормочу я больше себе, чем ей.

— Например?.. — Она оставляет вопрос повиснуть в воздухе.

Чувствую, как к щекам приливает жар. Понятия не имею почему, но разговоры о списке меня смущают.

— Я хотел сделать тату. Вернее, сделал её этой ночью.

— Ох, — просияв, выдыхает она. — Можно взглянуть?

Теперь уже всё моё лицо начинает гореть. Засучив рукав, я показываю ей татуировку. Но вместо того, чтобы коснуться рисунка, её пальцы скользят чуть ниже — прямо по ожогам на моём предплечье.

— Это случилось в Афганистане? — спрашивает она.

Я чувствую кожей, как дрожит рука Фейт, и хочу притянуть её в свои объятия. Но мне нечего ей предложить. Абсолютно нечего.

Поэтому киваю и задираю рукав чуть выше в надежде, что Фейт перестанет вырисовывать маленькие круги у меня на предплечье. Хотя глубоко внутри мне хочется, чтобы она не останавливалась. На самом деле я желаю, чтобы она раскрыла ладонь и прижалась ею к моей коже. Хочу почувствовать её. Я выдыхаю, и из-за того, что Фейт стоит очень близко, её волосы слегка развеваются.