Руслан Бирюшев - Ветер с Востока

- Настя, ты в порядке? – Спросил капитан, держа дверь на прицеле.

- Нет… Не в порядке. - Хрипло выдавила лежащая на спине девушка и с негромким стоном согнула правую ногу в колене. Пришёл черёд охнуть Николаю – он увидел как выше колена, с внутренней стороны бедра, по штанине её брюк расползается тёмное пятно.

- Чёрт! – Офицер не сразу нашёлся, что сказать. – Серьёзно задело?

- Пуля… застряла в бедре. – Сыщица быстро совладала с голосом и даже смогла усмехнуться. – Стреляют из пистолета или револьвера, с большой дистанции. Метров с пятидесяти. Иначе пробило бы навылет... И попали бы не в ногу… Ничего страшного.

- Скажешь тоже! А если артерию задело?!

- Не задело. Возьми лучше мой револьвер, следи за дверью и крышей. – Настя положила оружие на пол и толкнула к нему. – Пока я кровь остановлю…

Тихонько шипя сквозь зубы, она села и зажала рану ладонью. Потянулась за какой-то тряпкой, смахивающей то ли на полотенце, то ли на размотанную чалму…

- Будем держаться? – Офицер тоже взял себя в руки. Короткий приступ ярости и растерянности, накрывший его при виде раненой Насти, схлынул. – На стрельбу должны сбежаться солдаты.

- Ага. И не думаю, что нас станут штурмовать… Уй-ёй! Ох-х…

- Больно? – Дронов опять чуть не потерял самообладание. Под его командованием солдаты не раз гибли и получали ранения, но одно дело солдаты, а другое – девушка, пусть и служащая в полиции!

- Конечно больно, что за вопрос дурацкий! – Сыскной агент закончила перетягивать бедро и привалилась спиной к глиняной стенке. – Ох-х-хо… Верни револьвер.

Следующие минут десять они молча сидели, сжимая рукояти револьверов и ожидая нападения. Как и предсказывала Настя, его не последовало – вскоре снаружи послышались свистки и командные окрики.

- Ну вот. – Сглотнув, сыщица улыбнулась. Её лицо стало белым, как некрашеное полотно, на лбу выступили капли испарины, однако держалась она уверенно. – Теперь можешь выйти, позвать помощь. А я здесь… посижу.

* * *

Пока гарнизонный врач извлекал пулю из ноги Анастасии, капитан топтался у дверей хирургической палаты – то грызя ноготь, то таращась в окно. Он понимал, что жизни сыщицы, скорее всего, ничто не угрожает, однако всё равно не находил себе места. В конце концов, врач вышел к нему и сообщил, что операция завершилась успешно, а раненая уснула после наркоза, и беспокоить её до утра не стоит. Николай поблагодарил его и направился к выходу, однако в дверях госпиталя столкнулся с Сашей. Маленькая стажёрка мчалась кометой, и едва не опрокинула дюжего капитана – тот чудом успел её поймать, чем спас себя от удара лбом в живот.

- Что… с Анастасией… Егоровной?! Я только узнала! – Выпалила она, задыхаясь после бега.

- Всё хорошо. – Дронов улыбнулся как можно более успокаивающе. Хотел было погладить стажёрку по голове, но решил, что это будет уже слишком. – Пулю вынули, заражения нет. Через пару-тройку месяцев всё заживёт.

- Я пойду к ней! – Саша рванулась мимо капитана, однако тот снова её поймал.

- Не стоит. Она сейчас спит. Пусть отдохнёт. – Николай хмыкнул. – Мы с ней поменялись ролями, кто бы мог подумать… Пойдём лучше со мной.

- Куда? – Будущая сыщица посмотрела на него снизу вверх. Выглядела она совершенно потерянной, однако страха в глазах у неё Дронов почти не заметил – лишь самую капельку. Да и боялась девушка, похоже, не за себя.

- В столовую. – Офицер взял Александру за плечи и развернул спиной к госпиталю. – Пообедаем.

Столовая крепости, тоже оставшаяся от хокандцев, вмещала в себя полторы роты, потому обедал гарнизон посменно. До начала первой смены оставалось больше часа, так что она была в полном распоряжении капитана и стажёрки. На кухне Николай применил коварный ход – показал повару худенькую Сашу. Повар едва не прослезился и устроил их за угловым столом, снабдив чаем и оставшимися с завтрака пирожками.

- Ну как, успокаиваешься потихоньку? – Спросил Дронов, откусывая половину пирожка. На «ты» он перешёл машинально, ещё не переключившись после общения с Настей. Однако стажёрка восприняла это естественно.

- Да я и не… - Она запнулась, глядя в бело-синюю фарфоровую чашку, которую повар достал специально для неё. Чашка была огромная, как бадья, а для крохотной Александры и вовсе смотрелась немецкой пивной кружкой. Из тех, которые достают на Октоберфест.

- Что? – Приподнял брови Николай.

- Всё-таки, я испугалась. И за Анастасию Егоровну, и за себя…

- За себя?

- Да. Эгоистично, конечно, но… Ведь если с наставницей что-то случится, я приму её дела… А я не готова. – Девушка вскинула голову. – Наломаю дров и испорчу всё, что она успела сделать.

- Хм-м… - Протянул Дронов, отпивая чая. – А скажи, чего ты испугалась больше – что Настя может умереть, или что тебе придётся заняться её работой? Только честно.

- Честно? – Саша вздохнула. – Больше боялась за Анастасию Егоровну.

- Ну, значит, принять дела ты вполне готова, не так уж тебя это и пугает, как сама думаешь. – Заключил капитан. Вывод был, если уж начистоту, сомнительный, однако поддержать стажёрку казалось Дронову важнее, чем соблюсти логику.

- Пожалуй. – Впервые за день Саша улыбнулась. Сделала большой глоток из чашки. – А с ней точно всё будет хорошо?

- Конечно. При ранении в бедро всегда есть риск повреждения бедренной артерии и смерти от кровотечения, но Насте повезло, и теперь волноваться не о чем. Рана в мягкие ткани – пустяк. Я уже говорил – через несколько месяцев будет в порядке.

Допив чай, они разошлись. Саша отправилась заниматься какими-то бумажными делами в канцелярии, Дронов – навестить своих людей в казарме. Там его ждали – все подотчётные ему унтеры и поручики во главе с Горшковым. Капитана молча проводили за стол в комнатке отдыха и налили коньяку. Тут запоздало он вспомнил, что именно на этот день назначены неофициальные поминки по убитым в бою драгунам, однако первый тост Остап Кириллович предложил поднять за выздоровление сыскного агента. Хотя сотрудников Третьей канцелярии в военных кругах традиционно не любили, в роте Дронова многие знали Настю по её прошлому приезду. Тост был поддержан…

К стыду своему, Николай умудрился заснуть после третьей рюмки – сказались бессонная ночь, ушибленная голова и потрёпанные нервы. Последнее, что он помнил, отключаясь – гулкий голос поручика Горшкова: «Ничего, ничего, перед начальством мы прикроем…»

* * *

Проснулся Дронов в казарме, на чьей-то не застеленной койке. Голова, как ни странно, не болела, да и вообще наблюдалась приятная ясность сознания – сон, без сомнений, пошёл на пользу. Дежурный по казарме радостно проинформировал его, что господин капитан изволили спать полдня и всю ночь, так что на дворе уже утро, и рота завтракает. Николай поблагодарил солдата за заботу и, немного подумав, направился в госпиталь. Он собирался проведать Настю, но в палате её не оказалось. Пойманный капитаном врач прожёг офицера взглядом и сквозь зубы объяснил, где он видел пациентов вроде него и Агафьевой. Правильно поняв намёк, Николай почти бегом бросился в цивильную канцелярию, и действительно застал сыщицу в её кабинете, за столом, в окружении бумажных подшивок и открытых папок. Разумеется, привычно одетую и аккуратно причёсанную – будто ничего и не случилось. Разве что вместо жёсткого деревянного стула под ней теперь было удобное плетёное кресло, доставленное из дома. Ну и бледность ушла не до конца.