Ксанка - Строгие правила

– 308 кабриолет, – ответил за меня Антон и притянул к себе. – Макс пригнал из Франции.

– Макс? Он приехал, что ли? – удивленно поинтересовалась подруга.

– Да, сегодня утром прилетел.

– А почему не пришел? – Желание Милы увидеть Макса было вполне понятно. Она часто бывала у нас дома и дружила с моим братом, когда он еще жил здесь.

– Перелет и смена часовых поясов тяжело дались. Но он сказал, что постарается прийти. Просто завтра мы все собираемся на даче у Антона, там будем уже в кругу семьи отмечать.

– Антон. – Женя, видимо, снова решил помучить моего жениха. – Прости за вопрос, но… – Он на секунду остановился, покрутил в руках бокал с виски, и исподлобья кинув взгляд на меня, обратился к Антону: – Ты, когда начал встречаться с Алиной, в курсе был, сколько ей лет?

Я почувствовала, как рука Антона на моем плече дернулась, и он сильнее сжал его. Понятное дело, ему был неприятен этот вопрос, и, чтобы сменить тему, я совершила очередную глупость – вскочила с места и выпалила:

– Жень, пойдем, потанцуем. Ты не против, Антош?

Я отлично понимала, что он не сможет сейчас сказать, что против.

Антон только пожал плечами:

– Конечно, нет.

– Пойдем. – Женя встал с дивана и открыл мне дверь, жестом приглашая идти вперед. Когда мы оказались в коридоре, я смогла, наконец, перевести дух. Но не успела сделать и пару шагов, как Женя схватил меня за запястье и куда-то потащил. Я толком не смогла сориентироваться, куда именно он меня втолкнул, но успела заметить на двери табличку «Служебное помещение». Нервно выдернув руку из захвата Колосова, я отошла в дальний угол. Комнатушка была небольшой, вдоль стен стояли стеллажи с какими-то коробками, а у двери висел единственный источник освещения в виде бра.

– Ты что творишь? – Я гневно уставилась на Колосова, которому, судя по его взгляду, было вовсе не до веселья, как мне показалось поначалу. Он нервно провел ладонями по своему лицу и издал звук больше похожий на сдавленный хрип.

– Что Я творю? Боже, Алин, ты серьезно? – Он указал рукой в сторону двери. – И ты с ним собралась провести всю свою жизнь?

– А что тебя, собственно, не устраивает?

– Да, все! Алина, все! – Он подошел ко мне вплотную и протянул руку, резко дернув меня за запястье. – Все не устраивает! Это твое платье, – он провел рукой по моей спине, – для женишка принарядилась? Как он тебя лапает меня не устраивает! Как ты ему улыбаешься! Как он тебя целует! Все! Достаточно этого?

Женя, видимо, был на грани, он почти кричал.

– Антон – мой жених, и имеет на все это право, – в тон ему ответила я и вырвала из его захвата свою руку.

– Алина. – Он снова провел ладонями по своему лицу, затем засунул их в карманы брюк и, плотно сжав губы, посмотрел на меня в упор. Его плечи часто вздымались в такт его дыханию, на скулах играли желваки, брови сошлись на переносице. В какой-то момент мне даже показалось, что он ревнует, но Женя ведь не из тех, кто будет ревновать. Ему просто было обидно, что я позволяю Антону то, что не дозволено ему.

– Алина, ответь мне. Ты считаешь, что он – тот единственный, кто сможет сделать тебя счастливой?

– Да! Да! И еще раз да! Так понятней? Что ты прицепился к нему? – Не в силах больше сдерживать себя, я начала бурно жестикулировать.

– Я прицепился? Да это ты, как банный лист, прилипла к нему и не видишь ничего вокруг. Алина, – он слегка наклонился, чтобы быть на одном уровне со мной, – да ты на следующий день после свадьбы взвоешь от скуки. А жалеть будет поздно!

– Я не пожалею о своем выборе. О чем ты вообще говоришь? Женя, ты не понимаешь, мы любим друг друга, с чего вдруг я должна пожалеть? И вообще, чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы Антон о чем-то догадался?

Он зло усмехнулся.

– А о чем он может догадаться? Что ты ко мне неравнодушна?

– Я? К тебе? Жень, ты с ума сошел?

– Брось его. – Он вдруг обхватил руками мои плечи, крепко прижимая к себе. На его фразу я только удивленно округлила глаза, не веря собственным ушам.

– Что? Бросить?

– Ты не любишь его. Я же вижу. Алина, ты создала себе какой-то свой мир и прячешься в нем, боясь посмотреть на реальность широко раскрытыми глазами. Чего ты боишься? Чего?

Он с надеждой в глазах смотрел на меня, пытаясь вытащить из меня душу. А я просто таяла в его руках, мечтая всю жизнь провести в этой затхлой комнате, лишь бы именно его ладони сжимали мои плечи, именно его глаза смотрели на меня. Но через несколько секунд, когда ко мне все же начал возвращаться рассудок, я вырвалась из Жениных рук и начала ходить из угла в угол, ощущая на себе взгляд зеленых глаз, который сразу же стал гневным.

– Алина, мать твою. Ты рядом с ним, как монашка. Боишься слово лишнее сказать, боишься быть настоящей!

– Мне с ним спокойно! – возразила я.

– Спокойно? А тебе нужно это спокойствие? Ты просто похоронишь себя рядом с ним, понимаешь? Неужели ты настолько слепа?

– Мне с ним хорошо! И два года наших отношений это доказывают.

– Ты терпела два года, потому что он вечно был в командировках. Между прочим, сомнительных командировках!

– Не смей так говорить! – Разозлившись, я ткнула ему в грудь указательным пальцем. – Антон мне верен! Он меня любит и никогда не разлюбит!

– И ты думаешь, тебе будет достаточно этой его любви? Тебя устраивает, что он выполняет все, что ты скажешь?

– Да! – Я гордо вскинула подбородок, показывая, что меня действительно все устраивает.

– И ты будешь счастлива?

– Да!

– Да ты вся течешь от одних наших перепалок. И еще будешь уверять меня, что тебе необходимо спокойствие?

Не знаю, что меня взбесило больше: Женина правда, или то, что он повысил голос, переходя на реальный крик, отчего на его шее выступили вены. Но сконцентрировав всю свою силу в руке, я вдруг отвесила ему громкую оплеуху.

Лицо Жени дернулось в сторону, и он прикрыл глаза. Тяжело дыша, я видела, как на его щеке проступает алый след от моей ладони. На несколько секунд он так и замер с закрытыми глазами, видимо, пытаясь сдержать себя. Желваки на его скулах нервно подергивались, дыхание участилось. Затем, открыв глаза, он начал медленно поворачиваться в мою сторону и…

В мгновение ока, обхватив руками мое лицо, Женя прижался своими губами к моим в каком-то яростном иступленном поцелуе. Вся моя сдержанность под его натиском начала стремительно рушиться. С мучительным стоном он прикусил зубами мою нижнюю губу и тяжело задышал.

– Ты меня убиваешь… – прошептал он, оторвавшись от моего рта.

Моя злость стала медленно испаряться, но… к счастью или сожалению, это взбесило меня еще больше. Упираясь ладонями в Женину грудь, я попыталась оттолкнуть его. Но куда было мне, хрупкой девушке, тягаться со скалой? Он даже не двинулся. Я стала сильнее давить ему в грудь, но Женя, одной рукой продолжая удерживать мое лицо, другой обхватил затылок, лишив меня возможности даже шевельнуться.