Reshetko - Chernovodie

– Осподи, задумалась и не вижу, че кругом деется! – женщина с интересом рассматривала чернобородого крупного мужика и в свою очередь спросила:

– А ты откуль взялся?

– Да еду вот, своих догоняю! – негромко ответил Александр и с надеждой спросил: – Можить, и мои здеся. Не слыхала – Щетинины! Мы из Омской области, деревня Лисий Мыс.

Женщина сочувственно посмотрела на него:

– Нет, мил человек, омских тут нет; мы Новосибирской области, Татарского района!

– Соседи, значить! – улыбнулся Александр и про себя подумал: «Где-то теперь совсем рядом!» И ждал мужик, и боялся предстоящей встречи. И снова возникло чувство облегчения, которое совсем не облегчало, а скорее наоборот… Встреча опять откладывалась на неопределенное время.

Щетинин изучающим взглядом рассматривал поселенку. Одетая в старенькое ситцевое платье, с худым изможденным лицом, изрезанным глубокими морщинами, и только глаза, остро блестевшие из-под повязанного платка, выдавали сравнительно молодой возраст женщины. Под пристальным взглядом красивого мужика она смутилась и стала быстрыми неверными движениями поправлять русые волосы, выбившиеся из-под платка.

Александр отвел глаза. Оправившись от смущения, женщина проговорила:

– Тут недалеко, вверх по реке, участковая комендатура. Там все узнаешь у коменданта Талинина.

– А сколько это – недалеко? – поинтересовался Александр.

– Не была я там, но, говорят, километров пять, шесть, не больше! – и успокоила мужика: – Ты не сумлевайся – не проедешь мимо! Церковь там на высоком берегу, говорят, больно приметная. Белая церковь… Так навроде и село зовут при ней.

– Спасибо, хозяйка! – поблагодарил Александр. – Поеду я! – и он оттолкнул обласок от берега.

– Куда же ты, мил человек, отдохнул бы немного с дороги!

– Нет, нет! – заторопился Щетинин; загребая веслом, он развернул обласок в нужную сторону. Повернувшись к женщине, широко улыбнулся, обнажив белые зубы: – Отдохнем, хозяйка, на том свете. Там времени будет много…

Поселенка еще долго стояла на берегу, провожая взглядом обласок, пока он не скрылся за поворотом.

…Выехав из-за поворота, Щетинин невольно бросил грести. Река одним берегом уперлась в высокий песчаный яр, склоны которого поросли редкой травой. Вдоль яра тянулась реденькая цепочка домов, за которыми густо темнели могучие кедры. В середине улицы стояла пара двухэтажных домов. Перед домами, на самом краю яра, в окружении стройных сосен парила высокая, обитая светлым тесом церковь с голубым, точно весеннее небо, куполом.

– Крепко мужики жили! – пробормотал Щетинин. – Вон какие дома отгрохали и церковь! – Он набожно перекрестился и взялся за весло. Перевалив речную стрежу, Александр погнал обласок к тому месту на берегу, где стоял длинный, потемневший от времени, склад. Игравшие в песке ребятишки с интересом рассматривали незнакомого человека. С легким шипением нос разогнавшегося обласка выполз на песчаный берег. Разминая от долгого сидения тело, Щетинин с трудом поднялся. Он мучительно улыбнулся, неловко переступая одеревеневшими ногами, чувствуя, как живительными толчками, кровь все ближе подбирается к ступням ног. Наконец мурашки, рассыпанные по всему телу, прошли, приезжий уже легко переступил с ноги на ногу и спросил у любопытствующих ребятишек:

– Эй, мужики, где у вас комендатура, не подскажете?

Один из «мужиков», который постарше, шмыгая носом, махнул ручонкой.

– Во-он, дядя, двухэтажный дом, – и пояснил: – Ближний к нам, там на первом этаже и будет комендатура. – Он уставился любопытными глазенками на приезжего. – А вы, дядя, кто? Новый комендант! Ага!

– Ну, брат, это ты хватил! – рассмеялся Александр.

– Ну да, комендант! – ввязался в разговор второй «мужик». – У коменданта военная форма, как у Талинина, и сбоку ливольверт!

– Твоя правда, – подтвердил рассуждения пацана Александр. – Никакой я не комендант, а просто-напросто обыкновенный ссыльный.

– Ну да, ссыльный! – не поверил мальчишка. – Ссыльных охраняют, а ты сам приехал!

– А я, паря, как та собака, – не привязана, а визжу. Вот сам и приехал. Ладно, ребятня, пойду к коменданту. – И Щетинин зашагал в гору.

Около калитки стоял человек в военном обмундировании. Фуражка с синим околышем была слегка сдвинута на затылок.

На буром обветренном лице выделялся высокий белый лоб. По всему было видно, человек мало находится в помещении, а больше был знаком с нарымскими ветрами и солнцем.

– Здорово, гражданин начальник! – проговорил Щетинин охрипшим от волнения голосом.

– Здорово! – ответил военный.

– Мне бы коменданта, гражданин начальник!

– Я комендант, Талинин Михаил Игнатьевич. – И в свою очередь спросил: – Что нужно?

Щетинин опустил котомку на землю и вытащил из внутреннего кармана пиджака объемистый бумажник. Дрожащими от волнения пальцами достал свернутый лист бумаги и подал его коменданту.

– Тут мои где-то – жена с ребятишками, Щетинина…

Талинин взял лист бумаги, развернул его и стал читать:

– Так, так! – приговаривал комендант. – Значит, Щетинин Александр Дмитриевич. Одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года рождения. Житель деревни Лисий Мыс Омской области.

Щетинин согласно кивал головой.

Бросив читать, Талинин поднял голову и снова стал внимательно рассматривать стоящего рядом мужика.

– Как же так получилось, Щетинин, что семью выслали, а ты остался? А?

– Дак не было меня дома! – смущенно оправдывался Александр, словно был в чем-то виноват. – В отъезде я был: к старшему сыну в город ездил. Хотел насовсем туда уехать. Пока ездил – моих и увезли!

– Значит, не успел сбежать, забарабали! – с кривой ухмылкой проговорил комендант.

Щетинина словно ударили, он прямо уставился в глаза коменданта и процедил сквозь зубы:

– Выходит, не успел, гражданин начальник!

– Ну, ну, полегче! Я не люблю, когда хвост пушат! – сухо проговорил Талинин и неожиданно для себя закончил: – Тебе бы, Щетинин, в лейб-гвардии служить! Вон какой вымахал!

– А я, гражданин начальник, и служил в лейб-гвардии его императорского величества полку, в первом взводе, – все были черной масти и одного роста! – спокойно заметил Щетинин. – Зимний дворец охранял!

– Ишь ты, – удивился Талинин. – Значит, самого Николашку в постели охранял!

– И во внутренних покоях караул несли. Приходилось и около спальни евонной стоять!

– Дак ты – что? Николашку видел живого? – не скрывая откровенного любопытства, продолжал расспрашивать комендант.

– Как вас, – невозмутимо ответил Александр. – И много раз!

– Ишь ты-ы! – почти пропел Талинин. Его лицо, с наивной глуповато-восхищенной улыбкой, делало его похожим на того деревенского парня, каким он был еще совсем недавно.