Ольга Вечная - Роман с клоуном

- Есть ли среди гостей смелая и отчаянная? Не бойтесь, я не кусаюсь.

- Кусается он! - пискнула Вероника и засмеялась.

- Хорошо, кусаюсь, но не сильно, - он цокнул зубами.

В этот момент, не понимая, что творю, зачем это делаю, и чего хочу добиться, я залпом осушила третий бокал и с высоко поднятой рукой вскочила на ноги:

- Я желающая! - закричала погромче. Для пущей уверенности подпрыгнула на месте. А так, как смелая и отчаянная желающая быть покусанной Мухиным среди гостей нашлась не я одна, то, шатаясь и едва не падая, забралась на стул. Махнула рукой, придерживаясь за спинку.

Лицо Фила нужно было видеть. На пару мгновений он замер, глядя на меня, выпучил глаза, потом моргнул. Мне показалось, или слегка покраснел. Филипп? Да ладно! Он засмеялся:

- Вижу отчаянную! Вы, прекрасная дама в синем платье, покорившая табуретку. - Я вопросительно указала на себя и оглянулась. - Да-да, вы! Больше никто не осмелился на подобный трюк. На сцену. Живо, - приказал он. Я соскочила с места и красная, как спелый помидор, устремилась вперед.

Мы оказались напротив друг друга впервые за несколько лет. Рядом. А вокруг толпа людей. Мухин обвел меня взглядом с головы до ног несколько раз, коснулся кончиком языка нижней губы и усмехнулся.

- Раздевайтесь, - скомандовал он бескомпромиссно. От его слов по телу прокатилась горячая волна, я тихонько ахнула и опустила глаза. Схватилась за пуговицы на пиджаке, который накинула сверху на платье, потому что немного замерзла в зале.

- Что, прям полностью? - оторопела от его слов. Зрители засмеялись.

- Полностью разденетесь сегодня в моем номере, - он достал, будто из воздуха, ключи и карточку с адресом и протянул мне. Пока я продолжала растерянно хлопать ресницами, он взял мою руку и вложил в нее ключи: - Я освобождаюсь в два ночи. - Предупредил, улыбаясь и подмигивая.

- Поняла, - сделала шаг назад и кивнула. Вышло сверх решительно, будто я прямо сейчас готова ехать и ждать его у двери. Кажется, подумала об этом не только я одна, потому что Вероника, зрители и даже Мухин рассмеялись в голос.

- Стойте! Это не весь фокус, - проговорил он, усиливая общий гогот.

- А ей уже и этого хватило! - пискнула откуда-то за спиной Вероника и тут же разонравилась мне окончательно.

- Пиджак снимайте, - смеялся Мухин, - для фокуса он не понадобится.

Я отдала свой пиджак Веронике, пусть держит, раз такая умная. Девица хотела взять и ключи от комнаты Фила, помочь-подержать так сказать, но я настолько крепко в них вцепилась, аж руку свело. И сверкнула на нее глазами, чтобы отцепилась! Та хмыкнула и отошла. Верное решение, только драки с моим участием и не хватало на ютубе.

Филипп тем временем показывал фокусы с веревками, монетами, лентами — атрибуты представлений периодически давал подержать мне, чтобы все удостоверились, что они в порядке. Он ловко жонглировал мячиками, предметы в его руках исчезали и появлялись вновь. Делал еще много чего в этом же роде… но где-то на середине я перестала следить, таращилась на него во все глаза, не веря, что вот он, стоит рядом. Руку протяни — дотронешься. Одновременно родной, тот самый мой мужчина, единственный и самый лучший, и такой чужой, незнакомый, изменившийся. Разбогатевший, ставший популярным и знаменитым.

Зачем было снимать с меня пиджак, кроме как полюбоваться на обнаженные плечи ключицы — я так и не поняла. К шоу это не имело никакого отношения.

Знакомиться с кем-то резко расхотелось. Спустившись вниз со сцены и заняв свое место, я цедила шампанское мелкими глоточками стараясь поймать идеальный баланс опьянения: чтобы не растерять храбрость, и не уснуть, перепив. Это было бы ужасно. Время шло удивительно медленно, глазами я раз тридцать раздела Фила до гола, а следом одела, одергивая себя. О чем я думаю, он ведь не свободен! У него есть девушка, зачем ему я? Унижаться до того, чтобы развлечь на ночь чьего-то мужчину? И тут же напомнила себе, что он «развлекал» меня в отеле, когда я еще считала себя девушкой Бори.

Переложила ключики в левую ладонь и снова крепко сжала их. На правой остались болезненные красные следы, так сильно я стискивала трофей, до боли и онемения, боясь обронить.

Что же делать? Как поступить правильно? Алексеевы по-прежнему считают нас братом и сестрой, уже кучу месяцев мы в разводе. Я так сильно хочу его, что ноги подкашиваются. Его одного, моего единственного и самого лучшего. Кого забыть невозможно.

В начале первого ночи программа закончилась, Фил пожелал всем отличных праздников и скрылся за кулисами. Я надеялась, что он найдет меня в зале, специально дежурила на том же месте, боясь лишний раз отлучиться в туалет, но он не пришел. Возможно, он дал мне ключи не от своего номера. Может, они вообще бутафорские, и замка, который они открывают — не существует. Скорее всего, это обычная его шутка, которую он проделывает каждый вечер на работе, а я — дура, уши развесила!

А может, он хочет меня проучить, заставить приехать к нему в отель, чтобы я, постучавшись, столкнулась нос к носу с прекрасной Глорией?

Боже, что же мне делать? Можно ли простить все предательства, которые я совершила по отношению к нему? Хочу ли я войти в ту же воду, помня о его даре, который никуда не делся? Пусть стал более управляем и послушен, но стоит ли чудовище Мухин того, чтобы жить в страхе?

В полвторого последних гостей вежливо попросили покинуть помещение. Я вызвала такси, назвала водителю адрес своей гостиницы. Смотрела в окно, чувствуя, как отчаянно колотится сердце в груди. А затем вдруг наклонилась вперед и, протянув лишнюю купюру, попросила водителя отклониться от маршрута. Будь что будет. Но я никогда себе не прощу, если не проверю, что он хотел сделать сегодня ночью: заняться со мной сексом или жестоко проучить. Я чувствовала себя достойной и первого и второго.

Меня никогда не трясло так сильно, как когда я заходила в фойе четырехзвездочного отеля, адрес которого значился на визитке. Понятия не имею, красиво здесь или убого, я искала лифт. Не запомнив, какого цвета стены в коридоре, сидят ли на ресепшене администраторы, есть ли тут зеркала… я нетерпеливо жала на кнопку вызова. Здание высокое пришлось долго ждать, пока лифт спустится с верхнего этажа. А когда он уже подъезжал, я почувствовала чье-то приближение и обернулась, столкнувшись нос к носу с Филиппом собственной персоной. Уставший, без галстука и с расстегнутыми верхними пуговицами на белоснежной рубашке. Волосы взъерошены, грим слегка размазан: видимо, забывшись, потер лицо. А еще он пьян. Не в стельку, но выпивший - я сразу поняла по глазам.

- Явилась, - констатировал он с наглой улыбочкой. Я прикусила губу, подбирая достойный ответ, впиваясь взглядом в его горло, виднеющееся в расстегнутом вороте рубашки. Фил сглотнул, и я заметила движение кадыка. Если расстегнуть все эти пуговицы, то откроется доступ к его груди. Я бы провела по ней языком, покрыла поцелуями, опускаясь ниже, встала на колени перед ним, моим хорошим, единственным. Если он хочет унизить меня сегодня, я позволю ему это сделать, лишь бы побыть рядом хоть немного. Кажется, мой взгляд стал жалобным. Просто я скучала. Прячась за причины и обиды я продолжала по нему скучать каждую минуту, каждую секунду разлуки.