Unknown - Unknown

Моя девочка.

Меня распирает от того, что она прыгнула за мной. Не будь здесь меня, она бы никогда не сделала этого. Конечно она сделала это ради себя, но она…черт возьми, она последовала за мной.

За своим мужчиной.

Пусть она никогда этого не признает вслух.

Я подхватываю ее, когда она, дрожа, чуть не падает на скользкий камень. К нам подоспевают работники «Ocean Park», но я останавливаю их жестом, четко показывая то, что дальше мы разберемся сами.

— Иди ко мне, моя девочка, — слова вырываются сами собой, я прижимаюсь губами к ее раскрасневшейся щеке, чувствую ее запах волос, запах страха и секса.

Она всегда пахнет для меня, как чистый секс.

На долю секунды, она отвечает на мои объятия. Прижимается так, будто я единственное, за что она вообще может держаться в этом мире.

— Какая я тебе, на хрен, твоя девочка? — вдруг шипит она, отталкивая меня. Кровь мгновенно закипает. Майкл Миллер, спрятанный за «нежным сердцем», распарывает его на части и возвращается за одного мгновение.

Неблагодарная ж ты, сука. И как под маской этой невинной овечки может скрываться такая злостная фурия?

Мика напоминает мне гребанный прекрасный цветок, но стоит к нему прикоснуться, как он показывает свои шипы.

— Ты поехавший, Майкл! Ты заставил…вынудил меня…ты только давишь!

Тьфу. Дура.

Хватаю ее за подбородок большим и указательным пальцем, чувствуя, как беспринципный урод берет в свои руки бразды правления над телом. Насрать на сердце, срать на чувства. Никаких гребанных подарков. И плевать мне, что у нее день рождения!

Прогну под себя. Пусть только вякнет.

— И что? Привыкай, — выдохнул в ее лицо, сжимая нежную кожу. Приподнял к себе так что, ей пришлось встать на цыпочки.

— Отвези меня домой. Сегодня мой праздник.

— Ты поедешь ко мне.

— С какой стати?

— Потому что я так решил, — я схватил ее за запястье и повел в лифт, построенный прямо в ущелье, с которого мы прыгали.

— Майкл, отвези меня домой! Мы все закончили…

— Не закончили. Тебя ждет еще один подарок, — я ухмыльнулся, придавливая ее к стеклянной стенке лифта. Мы поднимаемся вверх, Мика смотрит на меня испуганными глазами, в которых перекликаются все оттенки янтаря. — Точнее, скорее это подарок для меня.

— Нет, Майкл, хватит…не надо. Мне больно! — она дергает руку, которую я сжимаю не жалея, и припечатываю к стене еще сильнее.

Я хочу застрять с ней в этом гребанном лифте.

— Ты меня вывела, — отчеканил я, снова потянув девушку за собой. Я закинул Мику в машину, как бесхребетную игрушку, и наглухо закрыл дверь.

А может, послать ее к черту? Отвезти до дома, и пусть живет, как знает? Только пусть не звонит мне в следующий раз, когда в ее дверь постучится маньяк.

— Майкл, я просто испугалась…прости, — вдруг произнесла она, когда увидела, как яростно я веду машину. И действительно. Счетчик на приборной панели достиг почти 140 миль в час.

Но я не могу успокоиться. Мне хочется разорвать ее маленькое тело на кусочки, впиваясь в него волчьими зубами. Так я обычно поступаю с противниками.

И я уже совсем не слышу голос своего сердца. Меня отпустило.

Остались только МОИ чувства. МОИ переживания. МОЯ ненависть. Злость. Раздражение. Я мечтаю о равнодушии. Но судьба сделала свое грязное дело, подселив в меня сердечную заразу. И вот я уже отравлен.

— Как ты будешь просить прощения? — в моем голосе звенит высокомерие.

— Только после того, как попросишь ты.

Вот же упрямая. Но мне это нравится.

— Я «попросил прощения», когда три раза спас твою жизнь.

— И какой же третий?

— Твой гребанный прыжок. Блядь, если ты не признаешься, что тебе полегчало, я отвезу тебя домой. И катись куда хочешь, со своей долбанутой гордостью!

Конечно я врал. Никуда я ее не отвезу. Ха, разбежалась. Я намерен трахать ее этой ночью. Прямо на гребанном пляже, и, честно говоря, насрать если кто-то это увидит. Пусть видят. Пусть нам завидуют.

Меня чертовски заводят эти ссоры. Но так можно остаться без нервов, и мне нужен какой-то контраст. Мне нужно…большее?

— Признаюсь, — совершенно вдруг неожиданно для меня произносит Мика, и я сбавляю скорость, чтобы посмотреть в ее теплые глаза. Они блестят, будто в них застыли непролитые слезы. — Мне стало легче, Майкл. После вчерашнего…

А потом происходит то, чего я вообще не ожидаю: ледяная и упрямая Мика в миг оттаивает и прижимается носом к моему плечу. Ее рука ложится на мое бедро, и все это прямо сейчас, когда я мчусь по хайвею с бешенной скоростью — лишь бы успеть доехать до дома, лишь бы дожить до этого момента, а не сгореть от желания.

Ниже пояса завязался узел болезненного спазма.

Мика начала играть по моим правилам. Я думал, это я импульсивный идиот, чье настроение меняется со скоростью света. Но нет. Она та еще манипуляторша. Сначала вывела меня на эмоции, потом прижалась, как кошка, умоляющая о ласке.

Черт…

— Спасибо, — нежно выдыхает она, от чего я немного оттаиваю. Ее губы на моем предплечье. Такие мягкие, чувственные.

Я невольно вспоминаю, как она вбирает мою головку в рот, и щурюсь, чувствуя, как член в штанах дергается.

Черт. Опять стоит за рулем. Она может подождать?

— Это еще не все подарки, — чуть теплее, но с прежним высокомерием заметил я. — Если ты не уберешь руки с моих джинс, мне придется остановить машину и трахнуть тебя при свете дня.

Я слышу ее легкий смех, похожий на звон колокольчиков, и окончательно понимаю, что вляпался.

И я уже не могу винить в этом одно лишь сердце.

ГЛАВА 25

POV Мика

Пока мы едем, я не могу понять — Майкл злится или уже успокоился. Он надел маску боксера. Совершенно непроницаемый.

Но лишь на какое-то время.

У меня были долгие серьезные отношения. И кое-чему я все-таки успела научиться. Когда мужчина что-то делает для тебя, а ты выказываешь откровенное «фи», пусть это даже конфетка или жалкий букет ромашек, это для него удар ниже пояса.

Поэтому отношения с Домиником научили меня одной важной вещи, о которой я напрочь забыла.

Если мужчина одаривает чем-либо, радуйся, как маленькая девочка.

Чем больше ты визжишь, прыгаешь от радости, показываешь свое счастье, тем более нужным он себя чувствует. Пусть тешит свое самолюбие. Пусть залезает в твою вязкую хитрую паутину.

Так поступает мудрая девушка. Я поступила как истеричка.

Но Майкл…

После прыжка я вдруг четко поняла, что он нужен мне. Я пока не знаю, как и надолго ли, и к чему это приведет, но я бы хотела разглядеть в нем что-то большее, чем то, кем его считала раньше.

Но как только мы оказались дома, все мои сомнения распались на кусочки. Мы даже не закрыли входную дверь. Одежда полетела в разные стороны, пока мы впились в тела друг друга, как безумные. Дорога из наших вещей пролегла к его рабочему столу с теми самыми фотографиями, эскизами, рисунками…все это полетело в сторону.