popovy - Unknown

Это заставляет меня крепче держаться за Кайлу. Они четверо выглядят настолько дружными, что я не могу представить Кайлу с ними после моего отъезда. Будет ли она сидеть здесь, счастливая сама по себе, радуясь за своих друзей, но всегда пятое колесо? Будет ли с ней ещё кто-то рядом, какой-то другой парень? Тот, с которым она спит, тот, которого она возможно любит?

Мысли об этом почти делают меня больным. Я вынужден остановиться на полушаге и выпрямить плечи, чтобы сделать глубокий вдох.

— Ты в порядке? — спрашивает Кайла, и я быстро киваю, радуясь что никто больше не видел.

— Как раз вовремя, — говорит Брэм, поднимая свой бокал. — Мы пили за похмелье.

— Кажется, случай подходящий, — говорю я, придавая лаконичности голосу. Я сажусь и натянуто улыбаюсь всем. Мой бокал наполнен вином, но рядом стоит ещё один с водой, так что я поднимаю его. — Выпьем за то, чтобы чувствовать себя намного лучше, — говорю я.

— За это, — говорят они. Мы все чокаемся бокалами, и я замечаю, что у Брэма появляется сентиментальный взгляд в глазах, который, полагаю, не замечает никто кроме меня. Я резко киваю ему, не желая сантиментов, затем чокаюсь с Кайлой, которая тоже выбрала воду.

Я смотрю глубоко в ее глаза, свет в амбаре выявляет различные оттенки красного дерева и тика.

— За тебя, лапочка, — тихо говорю я, еле слышно. — Ты достаточное лекарство от похмелья.

Уголок ее рта приподнимается в нежной улыбке, и я импульсивно наклоняюсь поцеловать его.

Брэм прочищаете горло, и я неохотно смотрю на него. Может быть, он видит в моих глазах, как я бросаю ему вызов, чтоб он сказал что-нибудь, так что он отводит взгляд, занявшись меню. Ничего не могу поделать и ухмыляюсь. При всех его деньгах и достатке, Брэм все ещё немного боится своего младшего кузена.

Обед проходит гладко, и даже если вчера Линден действовал мне на нервы, сегодня он более сдержан. Может это похмелье. Все немного поутихли. Все же, когда официантка подходит, чтобы забрать наши пустые тарелки, я понимаю, что внутренне вздыхаю с облегчением. Насколько бы я не был привязан к Брэма и Линдену, и не имел ничего против Николы и Стеф, все, чего я хочу, это провести последние мгновения с женщиной рядом со мной. Мало-помалу я могу чувствовать, что темнота подкрадывается, тряся чёрными пальцами, завладевающими вашим разумом, и я хочу сделать все что могу, чтобы удержать их в страхе.

Несмотря на то, что темнота, кажется, увеличивается, когда я думаю о Кайле, она для меня и лекарство.

Мы все предварительно договариваемся встретиться позже за боулингом в баре в отеле, даже если я знаю, что не собираюсь приходить. Я попрощаюсь с ними утром. Для меня этого будет достаточно.

Через минуту после того как они уходят и садятся в свои машины, я хватаю Кайлу за руку и веду вдоль забора с облупившейся краской к одному из сараев на заднем плане. В отличие от сарая, используемого для ресторана и дегустационного зала, этот выглядит запустелым.

— Куда ты меня ведёшь? — спрашивает она, пока я оглядываюсь, проверяя, не смотрит ли никто. С этой точки не видно ничего кроме сенокосов и рядов винограда.

— Знаю, что ты не в восторге от того, что на нас смотрит собака, — говорю ей, заводя в сарай, мимо сельскохозяйственного оборудования, к лестнице, ведущей на сеновал.

— Я так же не в восторге от катания по крысиным какашкам, — говорит она.

Я улыбаюсь и начинаю подниматься по лестнице.

— Жди здесь. Я все проверю. — Я поднимаюсь и осматриваюсь. Здесь немного сена, но есть куча тюков, сложённых с одной стороны, немного сена разложено на полу. Будет достаточно удобно. И нет, я не вижу никаких крыс.

Я схожу с лестницы и машу ей.

— Давай, иди сюда, — тихо говорю я. — Сено в порядке.

Она сжимает губы, раздумывая. Я встаю на край и расстегиваю свои карго штаны, вытаскивая член, уже твёрдый как камень.

Ее глаза расширяются, я знал, что так будет. Моя девочка - маленькое ненасытное создание.

— Я сейчас поднимусь, — говорит она, ее рот сладко приоткрывается, когда она карабкается по лестнице. Поднявшись наверх, она встаёт на колени на полу. Руки хватают заднюю часть моих бёдер, ногти впиваются в меня и она смотрит вверх горящими глазами.

И это не то чувство, будто она вожделеет меня как кусок мяса, вначале может и да. Но сейчас, это нечто большее.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Она берет меня в рот, нежно обрабатывая, сладко, но и чертовски возбуждающе. Я закрываю глаза и откидываю голову назад, одновременно желая, чтоб она остановилась, и чтобы продолжила.

Когда я близок к тому, чтобы кончить, я тянусь назад, задерживая дыхание. Она смотрит на меня, так эмоционально, с жаждой, ее идеальный рот открыт и блестит, практически умоляя о моей сперме.

Я облизываю губы и хватаю ее за руки, подтягивая к себе. Кладу одну руку ей за голову, ощущая, насколько она маленькая, как идеально помещается в моей ладони. Стремление защитить ее или трахнуть это война, все время бушующая внутри меня. Неудивительно, что она сводит меня с ума.

Я не просто хочу прикасаться к ней и быть с ней, я хочу слиться с ней. Хочу настолько глубоко погрузиться в неё, что без меня она будет чувствовать себя опустошённой. Я хочу быть всем для неё, этой маленькой распутницы, перевернувшей мой мир.

Она целует меня в ответ, дико и необузданно. Теперь она держится за меня, ногти на моей спине, впиваются в рубашку, и я так сильно сжимаю ее, что мог бы сломать.

Ее киска это гребаное сокровище, и в этот момент, в каждый миг, который я провёл с ней, у меня было и есть чувство, что все это принадлежит мне.

Эта мысль поражает меня, идея как могло бы быть. Это не просто ощущение, что она моя. Идея в том, что возможно в другом мире, другой жизни, она могла бы быть моей.

Я плотно сжимаю глаза, отгоняя это чувство прочь. Но оно не уходит. Оно лишь перерастает, растёт, закручивается, сменяется примитивной потребностью обладать ей каждым способом, которым я могу, заставить ее увидеть каково это.

— Ты взял презерватив? — задыхаясь, спрашивает она.

Я в отчаянии качаю головой. На самом деле не подумал об этом с похмелья.

— Нет, — печально говорю я, — Не взял.

— Я на таблетках, — говорит она. Ее глаза заволокло прихотью, но она все ещё мыслит здраво. — И я проходила тесты. Чиста.

Я киваю.

— То же самое. — У меня было больше, чем несколько страхов, когда я был моложе. Я не всегда был с лучшими людьми и творил не лучшие вещи. С тех пор я стал более осторожен.

— Хорошо, — тихо говорит она, и я вижу это в ее глазах, взгляд, который говорит мне, что в этот раз все будет по-другому. Чувствовать ее кожа к коже. Быть с ней полностью обнаженным.

Я должен сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Без барьера между нами, я не знаю, как долго смогу продержаться, прежде чем потеряюсь в ней.