Омар Хайям - Великие цитаты и афоризмы Омара Хайяма

Дождем весенним освежен тюльпан.
А ты к вину протягивай стакан.
Любуйся: в брызгах молодая зелень!
Умрешь – и новый вырастет тюльпан!

Жизнь отцветает, горестно легка…
Осыплется от первого толчка…
Пей! Хмурый плащ – Луной разорван в небе…
Пей! После нас – Луне сиять века…

Вино, как солнца яркая стрела:
Пронзенная, зашевелится мгла,
Обрушен горя снег обледенелый!
И даль в обвалах огненно светла!

Ночь на земле. Ковер земли и сон.
Ночь под землей. Навес земли и сон.
Мелькнули тени, где-то зароились —
И скрылись вновь. Пустыня… тайна… сон.

Жизнь расточай! За нею – полный мрак,
Где ни вина, ни женщин, ни гуляк…
Знай (но другим разбалтывать не стоит!),
Осыпался и кончен красный мак!

Предстанет Ангел там, где пел речей,
Безмолвный Ангел с чашей. Будет в ней
Напиток смерти темный. И приблизит
Ее к губам. И ты без страха пей!

Кто розу нежную любви привил
К порезам сердца, – не напрасно жил!
И тот, кто сердцем чутко слушал бога,
И тот, кто хмель земной услады пил!

Дал Нишапур нам жизнь иль Вавилон,
Льет кубок сладость или горек он? —
По капле пей немую влагу Жизни!
И жизнь по капле высохнет, как сон.

Как месяц, звезды радуя кругом,
Гостей обходит кравчий за столом.
Нет среди них меня! И на мгновенье
Пустую чашу опрокинь вверх дном.

О, если бы крылатый Ангел мог,
Пока не поздно, не исполнен срок,
Жестокий свиток вырвать, переправить
Иль зачеркнуть угрозу вещих строк!

О, если бы покой был на земле!
О, если бы покой найти в земле!
Нет! – оживешь весеннею травою
И будешь вновь растоптан на земле.

Вина пред смертью дайте мне, в бреду!
Рубином вспыхнет воск, и я уйду…
А труп мой пышно лозами обвейте
И сохраните в дремлющем саду.

Холм над моей могилой, – даже он! —
Вином душистым будет напоен.
И подойдет поближе путник поздний
И отойдет невольно, опьянен.

В зерне – вся жатва. Гордый поздний брат
Из древнего комочка глины взят.
И то, что в жизнь вписало Утро мира, —
Прочтет последний солнечный Закат.

День утопает в сумерках. Немой
И постный день. Я в лавке-мастерской
У гончара. Изделия из глины…
И я один с их странною толпой.

Их множество! На полках, на полу…
Большие, малые… Сквозь полумглу
Я плохо вижу. Различаю шепот.
Но есть совсем безмолвные в углу.

Кувшин храбрится: «Да, я из земли!
Но раз меня оттуда извлекли,
Раз дали форму, блеск – не с тем, конечно,
Чтоб снова сделать глыбою земли!»

Другой спокоен: «Даже будь сердит,
Раз на столе кувшин с вином стоит,
Не разобьешь! Чтоб тот, кто сам же лепит,
Стал разбивать? Не может быть! Грозит!»

Молчание. И вздох исподтишка
Нескладного щербатого горшка:
«Все надо мной смеются… Кто ж виною,
Что дрогнула у мастера рука?»

Еще болтун-горшок. Довольно стар.
В скуфейской шапочке. В нем пышет жар:
«Я был тобой! Ты – станешь глиной, мною!
Так кто ж из нас горшок и кто – гончар?»

«А вот, – вставляет кто-то, – говорят,
Что будет смотр: и кто испорчен – в Ад
Швырнут, и – вдребезги! Не верю! Сплетни!
Наш Добрый Друг устроит все на лад…»

Непроданный, забытый на краю:
«Совсем иссох – так долго здесь стою!
Но если б мне, бедняге, дали влаги —
Воспряну в миг! Весь мир я напою!»

Болтали долго. Шел нестройный гул.
Вдруг ясный месяц в окна заглянул.
И все врасплох забормотали: «Тише!
Дозорный сторож! Спать!..» И мрак уснул.

От веры к бунту – легкий миг один.
От правды к тайне – легкий миг один.
Испей полнее молодость и радость!
Дыханье жизни – легкий миг один.

«Вино пить – грех». Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души.

Вино всей жизни ходу поддает.
Сам для себя обуза, кто не пьет.
А дай вина горе – гора запляшет.
Вино и старым юности прильет!

Вино и губки милой… Да, это истощит
И звонкие монеты, и Вышнего кредит.
Но не пугай, не страшно. Скажи, ты сам видал
Тот рай, что так влечет нас, тот ад, что нам грозит?

Нем царь Давид! Стих жалобный псалом.
А соловей санскритским языком
Кричит: «Вина, вина! – над желтой розой, —
Пей! Алой стань и вспыхни торжеством».

«От ран души вином себя избавь…»
Тогда на стол все вина мира ставь.
Моя душа изранена… Все вина
Давай сюда. Но раны мне оставь.

Ты – рудник, коль на поиск рубина идешь,
Ты – любим, коль надеждой свиданья живешь.
Вникни в суть этих слов – и нехитрых, и мудрых:
Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!

Здесь, в сосуде – душа – кто-то так полагал
И без долгих трудов бытием называл.
Благочестье, наука, мольбы и исканья —
Только узкие тропки… А где же привал?

Кто письмо красноречья пером начертал,
Как алиф стан любимой притом начертал.
Начертал он однажды его для примера,
Ученик же стократно потом начертал.

Тот, кто в сердце своем тайны духа познал,
Тот читает в сердцах, кто б пред ним ни стоял.
Сам он – море, ныряльщик и жемчуг бесценный!
Вникни в мудрость того, что сейчас я сказал!

Как добро, так и зло в жизни бренной пройдет,
Радость, как и печаль, несомненно, пройдет…
Наша жизнь такова: как ее проведем мы —
Иль в боренье, иль в скорби согбенной пройдет.

Ест богач свой кебаб на обед – все пройдет,