Евгений Таран - Мудрость Востока. Притчи о любви, добре, счастье и пользе наук

Шейх-уль-ислам встал, поклонился на все стороны и сказал:

– Почтенные, знатнейшие шейхи, у которых мудрость прикрыта сединами, как покойник серебряным покровом. Век живи – век учись. Жили в городе Багдаде два брата. Люди богобоязненные, но люди. И имели они по наложнице. В один и тот же день братья, во всем поступавшие согласно друг с другом, взяли себе наложниц, и в тот же день наложницы от них зачали. И когда приблизилось время родов, братья сказали себе: «Хотим мы, чтоб дети наши родились не от наложниц, а от законных наших жен». И позвали муллу, чтоб он благословил их два брака. Мулла возрадовался в сердце своем такому благочестивому решению братьев, благословил их и сказал: «Венчаю два ваших союза. Вот теперь будет одна семья из четырех человек». Но в ту минуту, как он это говорил, обе новобрачные разрешились от бремени. И дважды два стало шесть. Семья стала состоять из шести человек. Вот что случилось в городе Багдаде, и что знаю я. А Аллах знает больше меня.

Шейхи с восторгом выслушали этот случай из жизни, и визирь, ведающий торговлю страны, поднялся и сказал:

– Не всегда, однако, дважды два бывает и шесть. Вот что произошло в славном городе Дамаске. Один человек, предвидя надобность в мелкой монете, пошел к разбойнику…

У арабов, мой друг, нет еще слова «банкир». И они по-старому говорят просто «разбойник».

– Пошел, говорю я, к разбойнику и разменял у него два золотых на серебряные пиастры. Разбойник взял за промен и дал человеку серебра на полтора золотых. Но случилось не так, как предполагал человек, и надобности в мелкой серебряной монете ему не представилось. Тогда он пошел к другому разбойнику и попросил его обменить серебро на золото. Второй разбойник взял столько же за промен и дал человеку один золотой. Так дважды разменянные два золотых превратились в один. И дважды два оказалось один. Вот что случилось в Дамаске и случается, шейхи, везде.

Шейхи, слушая это, пришли в неописанный восторг:

– Вот чему учит жизнь. Настоящая жизнь. А не какие-то там избранные арабы, дети несчастия.

Они подумали и решили:

– Избранные арабы сказали, будто дважды два четыре. Но жизнь их опровергает. Нельзя издавать нежизненных законов. Шейх-уль-ислам говорит, что дважды два бывает шесть, а визирь, ведающий торговлю, указал, что дважды два бывает и один. Чтоб сохранить полную самостоятельность, собрание шейхов постановляет, что дважды два пять.

И они утвердили закон, постановленный избранными арабами.

– Пусть не говорят, будто мы их законов не утверждаем. И изменили только одно слово. Вместо «четыре» поставили «пять».

Закон читался так:

– Объявляется законом, незнанием которого никто отговариваться не может, что всегда и при всех обстоятельствах дважды два будет пять.

Дело поступило в согласительную комиссию. Везде, мой друг, где есть «несчастие», есть согласительные комиссии.

Там возник жестокий спор. Представители совета шейхов говорили:

– Как вам не стыдно спорить из-за одного слова? Во всем законе вам изменили только одно слово, и вы поднимаете такой шум. Стыдитесь!

А представители избранных арабов говорили:

– Мы не можем вернуться без победы к нашим арабам!

Долго спорили.

И, наконец, представители избранных арабов решительно объявили:

– Или вы уступите, или мы уйдем!

Представители совета шейхов посоветовались между собою и сказали:

– Хорошо. Мы сделаем вам уступку. Вы говорите четыре, мы говорим пять. Пусть будет ни для кого не обидно. Ни по-вашему, ни по-нашему. Уступаем половину. Пусть дважды два будет четыре с половиной.

Представители избранных арабов посоветовались между собою:

– Все-таки лучше какой-нибудь закон, чем никакого.

– Все-таки мы заставили их пойти на уступку.

– А больше не добьешься.

И объявили:

– Хорошо. Согласны.

И согласительная комиссия от избранных арабов и совета шейхов объявила:

– Объявляется законом, незнанием которого никто отговариваться не может, что всегда и при всех обстоятельствах дважды два будет четыре с половиной.

Об этом было возвещено чрез глашатаев на всех базарах. И все были в восторге.

В восторге были визири:

– Дали урок избранным арабам, чтоб даже дважды два четыре провозглашали с оглядкой.

В восторге были шейхи:

– Не по-ихнему вышло!

В восторге были избранные арабы:

– Все-таки совет шейхов принудили пойти на уступки.

Все поздравляли себя с победой.

А страна? Страна была в величайшем восторге. Даже куры, – и те весело проводили свое время.

Такие-то бывают, мой друг, на свете арабские сказки.

Однажды Истине пришло в голову попасть во дворец. Во дворец самого Гарун-аль-Рашида.

Аллах акбар! Создав женщину, ты создал фантазию.

Она сказала себе:

– А почему бы и нет? Много гурий  [1] Гурии – в мусульманской мифологии девы, вместе с праведниками населяющие джанну (рай). в раю пророка, много красавиц в земном раю, – в гареме халифа. В садах пророка не была бы я последней из гурий, среди жен падишаха я, быть может, была бы первой из жен, и среди одалисок – первой из его одалисок. Где кораллы ярче моих губ, и дыхание их – как воздух полудня. Стройны мои ноги, и как две лилии – грудь моя, – лилии, на которых выступили пятнышки крови. Счастлив тот, кто склонит голову на мою грудь. Чудные сны приснятся ему. Как луна в первый день полнолуния, светло лицо мое. Как черные бриллианты горят мои глаза, и тот, кто в минуту страсти заглянет в них близко-близко – как бы велик он ни был! – увидит себя в них таким маленьким, таким маленьким, что рассмеется. Аллах создал меня в минуту радости, и вся я – песнь своему творцу.

Взяла и пошла. Одетая только в свою красоту.

На пороге дворца ее с ужасом остановил страж.

– Чего ты хочешь здесь, женщина, забывшая надеть не только чадру!

– Я хочу видеть славного и могущественного султана Гарун-аль-Рашида, падишаха и халифа, нашего великого повелителя. Аллах один да будет повелителем на земле.

– Да будет во всем воля Аллаха. Как твое имя? Бесстыдство?

– Мое имя: Истина. Я не сержусь на тебя, воин. Истину часто принимают за бесстыдство, так же, как ложь за стыд. Иди и доложи обо мне.

Во дворце халифа все пришли в волнение, узнав, что пришла Истина.

– Ее приход часто означает уход для многих! – задумчиво сказал великий визирь Джиаффар.

И все визири почувствовали опасность.

– Но она женщина! – сказал Джиаффар. – У нас принято, что всяким делом занимается тот, кто в нем ничего не понимает. И потому женщинами ведают евнухи.

Он обратился к великому евнуху. Хранителю покоя, чести и счастья падишаха. И сказал ему:

– Величайший из евнухов! Там пришла женщина, полагающаяся на свою красоту. Удали ее. Помня, однако, что все это происходит во дворце. Удали ее по-придворному. Так, чтоб все было красиво и пристойно.