Сергей Супремов - Робокол

© Сергей Супремов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ветер раскачивал чертову люльку, так что достойно рисовать было невозможно. Дозорный то и дело выкрикивал послания на своем кривом английском. Но и без его подгоняющих реплик было ясно: времени в обрез, минута-две – и на горизонте покажется неприятель.

Новое название – «Скайбриз». Такой неуклюжей посудине больше бы подошло смешное, каламбурное имя, но капитан – поэт. Новый порыв ветра швырнул подвесное креслице к борту, и Дитер больно стукнулся бедром.

– Тяни давай! – выкрикнул художник, и его люлька очутилась наверху всего за минуту до появления мачт на горизонте.

– Живо за бумагами…

Капитан волновался не из-за враждебных мачт, но больше, чтобы Дитер поспел к сроку и нигде не оплошал.

«Чего он, на самом деле, так дергается? С мусором нервничал, и зачем только, паршивые бутылки и пакеты – да пусть бы все опять в океан смыло!»

Неделю назад Дитеру не только присвоили сокращенное имя – Дима, но и поставили на участок сортировки. Собранный в океане пластик перерабатывался на корабле, там же гранулировался и отправлялся в трюм, ждать своей отгрузки в Японию. Уму непостижимо, сколько дряни плавает в водах Индийского океана. Мичман по два раза в день приносил сводки о новых скоплениях грязи, и корабль брал курс на «мусорные пятна».

Через пять дней после отъезда из Германии Дитер узнал о мировом мусоре все: и что океанские круизные лайнеры – это мировые лидеры в прямых поставках пластикового хлама в безбрежные воды морей и океанов, и что подводные течения собирают мусор в кучи и несут по своим каналам, пока не происходит встреча с неглубокими рифами или сезонными водоворотами. В сезон при стабильных течениях на коралловых отмелях образуются целые острова-надстройки из прозрачного полипропилена. Корабли удирают от таких мусорных островов, принимая их за тающий айсберг Антарктических морей. Полугодовой морской пластик может встроиться в пищевую цепочку морских обитателей…

Да, но то была первая работа, а со вчерашнего дня над пластиком взяли верх бумаги. Пришлось прибегнуть к избитым хитростям: подделке документов, липовой приписке судна и, как следствие, исправлению названия на борту и появлению либерийского флага на мачте. «Робокол» канул в воду, и ее место занял «Скайбриз».

– Капитан говорит первым, ты стоишь за его спиной с писульками и по приказу суешь им бумаженции. Все там в норме?

Мичман смотрел с недоверием, выуживал признание. Или это такая привычка оттопыривать нижнюю губу и дышать через рот часто и нервно?

Дима уcпокоил его, как мог, изобразив интонацию профессионала, не раз имевшего дело с морским надзором ООН. Дела же обстояли так, что парень не представлял, как все будет проходить, и боялся куда больше мичмана, капитана и всей остальной команды.

– Во мне холодная северная кровь, – произнес он и перевел взгляд на приближающийся торпедный катер.

Капитан начал общение странно: он выждал, пока военные надзиратели произнесли скупые приветствия, доложили о целях своего рейда и потребовали документы на судно и маршрут. Повисла пауза, не понравившаяся бригадиру катера, и, как только тот оглянулся на помощника, капитан «Робокола» вступил в разговор. Все, что он произнес, было непонятно, много слов, но ничего по существу. Диме показалось, что капитан не помнит нового, только что выведенного на борту названия. Молодой моряк уже было открыл рот, чтобы помочь, но вовремя словил тяжелый взгляд мичмана.

– Вот наши бумаги, господа, – наконец опомнился капитан и повернулся к Диме. Военные с нетерпением зашелестели страницами и навигационными картами. Но Дима не мог видеть, что они делают, поскольку капитан с момента передачи бумаг непрерывно смотрел на него и явно ждал дополнительных действий.

– Что я могу для вас сделать? – промямлил растерянный Дима. Все трое военных подняли на него глаза в удивлении, но их главный, белокурый британец, выставил три пальца вверх, и они снова сгрудились вокруг документов.

– Кто вы такие? – спросил наконец белокурый, обращаясь к капитану, но тот перевел взгляд на Диму, и бедняге пришлось отвечать:

– Судно «Скайбриз», санитарно-гигиеническая обработка морских широт…

Все трое гостей опять подняли глаза на Диму, а потом переглянулись. На этом месте капитан уже не мог не вмешаться.

– Собираем и перерабатываем морской мусор, пластиковую тару, жестянки, сети.

– Вам, должно быть, известно, господа предприниматели, что под подобной вывеской частенько работают пираты и контрабандисты. Нам необходимо досмотреть ваше судно.

Не дожидаясь ответа, британец кивнул своим помощникам, и тот, что повыше, по рации позвал подмогу с катера.

– Позвольте, на каких основаниях, где ваш ордер? Мы в нейтральных водах, – преградил им путь Дима.

– Кто вы такой?

– Мы не везем ничего запрещенного, а моя фамилия в списке команды. Я – юрист…

– Вы немец? – перебил белокурый.

Диму возмутило поведение чужака. Хотя тот и не был грубым, но вел себя чересчур заносчиво, с какими-то имперскими амбициями.

Вмешался капитан:

– Непременно мы покажем вам судно, господа. Мой коллега прав в одном: неплохо бы увидеть ваш ордер…

– Вы в Малаккском проливе, нам не нужен ордер на инспекцию в таком опасном районе.

– Все-таки неплохо бы какой документ. Сейчас, говорят, пираты раздобыли такую форму, ну, как у вас, и под прикрытием инспекции захватывают суда. Это наше основное опасение, поэтому отмените приказ о подмоге. Прямо сейчас, господа…

Военные почувствовали сопротивление. Это им было знакомо, к подобным разборкам они привыкли, равно как и к тому, что даже самые захолустные суда обзаводятся сейчас адвокатами, которые затрудняют беспрепятственный доступ в трюмы, на нижние палубы и в машинные отсеки. Из-за этого взамен короткого интересного экскурса в брюхо посудины приходится заниматься нудным изучением документов, описывающих это брюхо. Вдобавок инспектора заметили камеру слежения, которая могла быть в режиме записи или даже спутниковой трансляции, поскольку на верхней палубе виделась спутниковая антенна.

– Зачем мусоросборщикам такая навигация? – кивнул головой в сторону антенны белокурый.

– Техническое обоснование после двадцатой страницы, – вставил свои пять центов Дима.

– Да, я все еще хочу увидеть ваш паспорт, господин… – Белокурый хотел узнать имя, но услышал, как в этот момент с их катера на воду спустилась шлюпка, и быстро покосился на длинного. Тот посетовал, что никто не отменил приказа, поэтому выдвинулась подмога.