Ирина Ярич - Калейдоскоп. Сборник

У атлантов было неписаное правило: выходя из дома на прогулку или по какому-либо делу, срывать стебелёк или травинку, класть её в рот и слегка пожёвывать. Это мешало быть излишне болтливым, способствовало сосредоточению.

Оурик с неизменным стебельком в зубах гонял на воздухолёте, едва касаясь верхушек деревьев. Его сопровождали друзья-соседи. Они не праздно озорничали, а отправились в соседнее селение по поручению старейшины.

В родном селении Оурика собрали богатый урожай майопи. Из его волокнистых плодов женщины наткали много тканей. Оурик с друзьями должен был обменять излишки ткани в соседнем селении на орехи и кукурузу. Селения находились на большом расстоянии друг от друга, да ещё на пути гора, которую надо обогнуть. Перевозка всего груза заняла бы несколько дней. Чтобы сократить количество перелётов, Оурик придумал вот что: к каждому двухместному воздухолёту с пилотом и грузом он привязал лианами по воздухолёту, наполнённому тканями.

Во главе каравана находился воздухолёт Оурика, к нему привязано два грузовых параллельно. К каждому из них – по воздухолёту с грузом и пилотом, а к ним по грузовому воздухолёту и так далее. Таким образом, Оурику и его компании удалось за один перелёт перевезти груза в три раза больше обычного. Односельчане и те к кому они прилетели, были ошеломлены – такого не бывало. Дело в том, что атланты той эпохи при всех своих необычайных способностях были лишены логического мышления. И на протяжении всей свой жизни делали только то, что когда-то видели или слышали. Обладая колоссальной памятью, они лишены были также и изобретательности. То, как перевёз груз Оурик, никто никогда не делал до него. И поэтому на него стали смотреть как на избранного богами. К его советам стали прислушиваться старейшины, даже из других селений приезжали проконсультироваться с ним. Оурик заметил почтительное отношение к своей персоне, ему понравилось купаться в лучах славы. И с тех пор он старался отличиться от других и приветствовал тех, кто брал с него пример.

Оурик – «вперёд идущий», но куда он привёл? С каждым новым поколением атланты становились более и более изобретательны, но и надменны, самолюбивы, всё меньше и меньше любили и берегли природу, холили и нежили себя, презирали жителей других материков, ставя их умственные способности ниже своих. Что из этого вышло? Видимо, с Оурика началось испытание для атлантов, ниспосланное богами. Атланты его не выдержали. Пытаясь уничтожить презираемых ими, они уничтожили себя.

Тихо и нудно текли бесцветные воды безымянной речки. Иногда от скуки она гоняла ленивых рыб или закручивала водовороты, но это развлекало не долго, и снова ею овладевало томление, которое перерастало в раздражение, и она била волной о берег, подтачивая его, потом, утомившись, погружалась в дрёму, и казалось, что вода в реке застыла и течение остановилось. Но и спать ей тоже надоедало, но чем же заняться? По поверхности пробегала рябь, потом появлялись всплески, река негодовала, куда течь, к чему стремиться? Вот так в нелепой борьбе неизвестно с кем проходило бесчисленное множество дней и ночей.

Однажды река увидела людей, которые поселились недалеко от неё. Наконец-то нашлось занятие, наблюдать за ними. Только она не могла определить радоваться или нет из-за их прихода. Люди подходили совсем близко и бросали в воду палки с острым концом, а потом с радостными криками доставали, и на них трепыхались серебристые рыбы. Река не возненавидела людей и не жалела рыб, которых в её водах обитало видимо-невидимо. Она только не могла понять их радости. Постепенно их веселье от удачного улова передавалось и ей, и от этого люди стали нравиться. Она следила за ними с любопытством и благодарностью, потому что, наконец, отстала скука, и довольная река плавно колыхалась в каменном русле.

Особенно река старалась не упускать из вида одного юношу. Он всегда метко бросал своё копьё и всегда пронзал им бедных рыб, при этом так задорно выкрикивал, что реку заражал своей весёлостью. Она даже сгоняла рыб к нему, чтобы ещё и ещё услышать его победный возглас и возликовать вместе с ним.

Шло время, каждый день люди приходили к реке, кто рыбу ловить, кто искупаться, кто воды набрать, дети играли на берегу, и река привыкла к ним, повеселела, живей бежали её воды, которые стали прозрачнее, а в солнечных лучах сверкали, словно россыпь алмазов, а в лунных – отливали серебром.

Но приятнее всего реке видеть среди других Енисея, так окликали полюбившегося ей юношу. Когда он приближался к реке, она, то замирала, и казалось, небо упало на неё, и прибрежные деревья и кусты тоже, то вдруг оцепенение исчезало, и она билась о берег, пытаясь дотянуться до возлюбленного. Когда он приходил ловить рыбу, она пригоняла для него косяки. Когда он купался, она приникала сначала к его стопам, потом обнимала ноги, затем ластилась, обтекая вокруг него, трепеща от восторга. Когда он выходил из воды, она не хотела его отпускать, подбрасывала ил, чтоб ноги увязли, но он всё равно уходил, и тогда река спрашивал себя: «Неужели у меня нет силы, чтобы его удержать?» Ей нравилось смотреть в его глаза, всегда манящие. Она видела в них зелень своих берегов, глубинную темноту своих омутов, голубую бездонность неба и других людей, тоже желанных, но не столь любимых.

Бывало, Енисей по нескольку дней не появлялся, и тогда печаль морщинами ряби ложилась на неё. Хотя она давно не скучала, ведь беспрестанно кто-нибудь копошился на берегу и у воды. Но, если он, желанный был рядом, то других ей и не надо. А в это время Енисей вместе с соплеменниками ходил на охоту в дальний лес.

Река стала замечать, что среди людей Енисей уделяет больше внимание одной девушке. По вечерам она часто видела их на берегу. И улыбался он уже не реке, когда она брызгами обдавала его, а девушке, и в его глазах она видела её. И река удивлялась, что приходит он к реке не для того, чтобы поиграть, порезвиться с ней, но с этой девушкой.

Река насторожилась, притихли её воды и потемнели от грустной думы, она стала бояться, что девушка уведёт Енисея от неё.

Только из-за горизонта показался багровый краешек солнца, на который надвигались огромные тёмные тучи, заполонившие почти всё небо, а Енисей уже наловил рыбы и решил освежиться. Он окунулся в чёрные воды и поплыл, как обычно к середине реки. Вдруг он почувствовал сильное подводное течение, которого раньше никогда не ощущал. Течение стремительно набирало силу и уносило Енисея. Он развернулся и попытался плыть обратно, но течение мешало, и он почти не приближался к берегу. Уже его селение скрылось из вида, а его несло и несло, а вода становилась холоднее. Енисей недоумевал, почему спокойная река взбесилась? Почему прохлада её вод не бодрит, а студит?