Владимир Леонов - В Раю снег не идет. Исторический роман

– Благодари богов, отродье Авраамово – голос знатного сановника дышал злобой, когда он перегородил дорогу Моисею в дворцовом коридоре, – что царевна считает тебя сыном своим и любит, а фараон покровительствует тебе. Иначе, клянусь Гором – жизнедателем, я бы вмиг выстегал тебя плетями и привел к послушанию, заковал в цепи раба.

Огорченный таким откровением и полыхающей ненавистью к нему египтянина, Моисей поспешил к матери – кормилице и задал ей вопрос:

– Кто такой Авраам?

– Авраам – праотец всех евреев, и тебя тоже. Знай отныне, что у тебя еврейские корни и я, Иохавед – твоя мать.

– Я догадывался об этом, – взволнованно ответил Моисей, – ибо похож на тебя лицом и понимаю язык евреев – рабов. И внутри у меня постоянно живет сострадание к этим несчастным людям, которые строят величественные дворцы и пирамиды, а сами живут в скудных и смердящих хижинах, насквозь продуваемых колючими ветрами.

Иохавед положила руки на голову Моисея и произнесла торжественным голосом:

– Тебе не пристало стыдиться своих еврейских корней. Гордись тем, что ты еврей, а не египтянин. У нас есть истинный Бог, у египтян же – отвратительные идолы – уродцы.

– Твой Бог, мама, отныне и мой Бог, – целуя руки Иохавед, сказал Моисей. – Я горжусь, что принадлежу к нашему несчастному народу. И что – то мне говорит, я могу сделать его счастливым…

Мермуфис хотела, чтобы Моисей был красив не только внешне, но и ум имел зрелый и обостренный, и проходил потому юноша обучение в знаменитой школе египетской мудрости, у жрецов – тайноведов. Школа располагалась недалеко от Мемфиса, в городке Бефсалис на Гесемской земле, где в далекие времена жили свободно евреи, а Иосиф был первый вельможа фараона. Египтяне почитали этот город святым местом – в нем располагался храм Ра. Смотрелся земной дом бога Солнца величественно, особый блеск ему придавали храмовые двери, выложенные мрамором и украшенные драгоценными камнями. Легенда гласила, что именно в этом храме венчался Иосиф с Асенеф, дочерью Потифера, жреца Бефсалисского.

А в древней столице египетского царства Мемфис на площади, рядом с дворцом фараона была воздвигнута статуя бога плодородия Аписа в виде быка, получившего звание «священного быка египтян». Считался этот монумент самым большим в мире.

Сверстники Моисея из знатных египетских семей, которые учились в школе мудрости, с презрением относились к евреям.

– Эти люди рождены, чтобы быть рабами египтян, – говорили они, – месить глину, обжигать кирпичи и вырубать гранитные плиты. И просто они безумные, утверждая о каком – то призрачном едином Боге; что он якобы в одиночку сотворил и землю и небо, слепил людей.

Моисей сторонился учеников, многие часы проводил в уединении с древними папирусами; чурался египетских богов, не молился им, видя в них всего лишь уродцев с человеческими телами и головами животных. Усердно изучал юноша военное искусство. Приобрел немалые навыки в пользовании и пращом, и мечом, и луком. А его умением всадника поражались бывалые воины.

Моисей стал лучшим учеником школы мудрости, блестяще окончил ее и был призван фараоном во дворец. Обласканный египетским царем, Моисей носил дорогие, золотом отделанные одежды, разъезжал по улицам столицы на золоченной колеснице, которую везли три прекрасных белых коня. А жители города с восторгом наблюдали за роскошной баркой Моисея, когда он прогуливался по протокам Нила.

Приемная мать подарила Моисею дворец в центре столицы и множество красивых рабынь – танцовщиц, которые развлекали его плясками под звуки арф и свирелей.

И все – таки будущий вождь тянулся к своим корням, нередко поздними вечерами пробирался он в родительский дом на окраине. Там слушал рассказы о прошлом еврейского народа, печалился их горестям, делил с ними радости и учил родной язык.

Под двойным влиянием рос еврейский вождь: религиозного верования, которым он был обязан своей матери, Иохаведе, и философских идей, которым он был обязан дочери Рамзеса. Потому делался сильным в слове, деле и своей душе.

Черной тучей ворвались в пределы Египта злые и подлые северные народы, прозванные эфиоплянами. Выжигая все на своем пути, превращая цветущие оазисы и богатые города в золу и пепел, кровожадные эфиопляне дошли до самого Мемфиса. Под беспощадными ударами мечей погибали тысячами не только египтяне, но и люди Израиля.

Захватчики глумились над пленными, насаживали их живыми на свои копья, вырывали глаза, отрезали языки и уши. Дикий плач стоял над всей землей египетской.

Ненасытные полчища эфиоплян дошли до пирамид и колоссального сфинкса, высеченного из Ливийских гор. Египетская армия терпела поражение за поражением, солдаты и военачальники трусливо покидали поле сражений, не оказывая сопротивления. Страх поселился в сердце фараона, днем и ночью он размышлял как остановить врага. Молчали вельможи и жрецы, хранили безмолвие и боги. Тишина и пустота поселились во дворце.

И вот среди ночи таинственный голос возвестил Рамсесу, что только один еврей может спасти Египет, но имя его названо не было.

Спешно в ночи слуга постучался в покои Фермуфис и объявил, что она срочно должна явиться к отцу.

– Твой приемный сын Моисей, – фараон начал говорить сразу, как только Фермуфис предстала перед ним, поклонившись в пояс, – он же еврей?

– Да, мой повелитель. Он еврей из колена Левита, сын Амрама и Иохаведы.

– Было мне видение, дочь моя, что только сын еврейский спасет Египет, остановит нашествие варваров. Я думаю, что знамение сошлось на Моисее. Он должен стать предводителем египетской армии. Уступи своего сына нашему царству перед лицом такой беды.

Гордостью наполнилось сердце Фермуфис – недаром она спасала Моисея от верной смерти, теперь он стал последней надеждой царской династии и всех поданных империи.

– Отец, – в голосе дочери звучали одновременно и радость и тревога, – я знала, что придет тот час, когда Моисей станет спасителем страны. Потому и терпела обиды трусливой и жалкой дворцовой знати. Моя любовь к тебе, самому величайшему правителю Египта, и Моисею помогали мне выстоять в этой борьбе. Моисею исполнилось двадцать пять лет, он благородный и смелый юноша, познал многие науки, искусству воинскому выучился так, что опытные воины слушаются его. Он будет лучшим военачальником для нашей армии.

Фермуфис замолчала, переводя дыхание. Затем подняла с миндалевидным вырезом блестящие черные глаза на Рамсеса и, не отрывая взгляда от лица фараона, сказала:

– Но ты, повелитель Египта и отец мой, должен дать мне клятву, что никакой другой опасности не подвергнешь Моисея, кроме опасности сражения. А после победы воздашь ему великие почести. Такую же клятву я возьму и с откормленных, как быки, наших жрецов.