А. Усович - Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия

Я нахожу фотографии и с уже знакомыми лицами: Беном, Марком и Ниной, Виолой и её братом Рэмом, с которым я познакомилась, когда он принёс нам с Ваней ужин из столовой, с Полиной и Леной.

Слышу приглушённые шаги за спиной и оборачиваюсь. Марк. Подойдя ближе, он протягивает мне какой-то свёрток.

– На улице прохладно.

Расправляя его, вижу, что это толстовка с капюшоном. Зелёная. На Марке такая же, только красная.

– Это не Бенова, случаем? – спрашиваю я, натягивая толстовку поверх джинсового пиджака.

– Ага. Он убьёт меня, если узнает, что я дал её тебе.

Мы выходим на улицу, и я тут же понимаю, насколько Марк был прав: действительно холодно, и даже толстовка едва спасает.

– Надеюсь, никому больше не приспичит попить водички или перекусить на ночь глядя, как мне, – говорит Марк, когда мы проходим мимо автобусной остановки. – Например, капитану. Наша пропажа его обеспокоит.

– Он опекает всех, как папочка? – смеюсь я.

Марк вжимает голову в плечи, когда очередной порыв ветра пытается вернуть нас обратно в штаб.

– Капитан хороший человек. – Мы останавливаемся перед пешеходным переходом, пропуская одинокий мотоцикл, мчащийся по дороге с бешеной скорость. – Многим в штабе он заменяет родителей по той или иной причине. Особенно это касается Вани.

Переходим на другую сторону. Там сворачиваем с главной улицы в один из переулков. Назначенное Лией место, – сквер имени Виктора Морозова, – уже виднеется вдалеке. Я могу разглядеть вывеску и металлический забор с позолоченными острыми колышками.

– Почему ты выделил Ваню? – спрашиваю я.

– Ну, – вместо ответа протягивает он. Похоже, Марк и так уже слишком много мне рассказал. – Ваня – приёмный сын капитана.

Новость немного выбивает из колеи. Если то, что сказал Марк – правда, то у Вани должна быть фамилия капитана.

Но у Вани моя фамилия.

От множества догадок на эту тему меня спасает то, что я замечаю Лию. Она стоит в свете самого дальнего фонаря, и, кажется, сильно замёрзла: сжимает ладони в кулаки, а их трёт друг о друга.

– Эй! – зову я. Машу рукой. – Лия!

Девушка отмирает, завидев меня. Она срывается с места, разрывая пустынную улицу цоканьем каблуков. Когда мы доходим друг до друга, она врезается в меня своими объятьями.

– Слава! Боже, я так переживала! – восклицает Лия. – Твоя мама несёт какую-то чушь про научную выставку в другом городе. В смысле, ты и научная выставка? Я что, совсем дура, что ли? Почему ты не отвечала на мои звонки? И почему наврала маме? Что происходит?

Мне приходится изловчиться, чтобы выбраться из объятий подруги, продолжающей засыпать меня разными вопросами с одинаковым – «Какого чёрта?» – содержанием. Краем глаза наблюдаю за Марком. Как только Лия подошла ко мне, он чуть отдалился, и сейчас стоит в паре шагов от нас, скрытый в тени.

– Что я должна была думать? – тараторит Лия. – Почему ты мне ничего не рассказала? Мне казалось, у нас с тобой нет проблем по части доверия!

– Тот же вопрос, – отвечаю я. – Мы дружим три года, а у тебя не нашлось даже секунды, чтобы признаться в том, что ты ведьма?

Лия выглядит так, словно своими словами я зарядила ей по лицу. Мгновение она таращится на меня, выпучив глаза, а затем пятится назад, пока не врезается спиной в фонарный столб.

Мне об этом рассказал Ваня. Точнее, помог дойти до вывода самой. После подробного описания каждого из ковенов, мне стало предельно понятно, что подруга моя совсем не тот человек, за которого выдавала себя всё это время. А карты, старинные вещи в её квартире и тот странный парень Ал, который, на самом деле, Альбус Трокс – сын нынешней верховной ковена «Белой розы», только расставили всё по полочкам.

– О чём ты говоришь? – Лия ещё худший лжец, чем я. Её наигранный драматический голос срывается на писк.

– Сюрприз, – произношу я.

– О Господи, Слава…

– Ты же, вроде, тоже в него не веришь?

Лия трясёт головой. Я вижу страх в её глазах, но не могу понять, чем он вызван: она боится за свою раскрытую тайну или за меня?

– Теперь я знаю не только об этом, – продолжаю я. – Ал ведьмак. И вы с ним из одного ковена.

Лия кивает.

– Откуда? – тихо спрашивает она. Скользит взглядом в сторону, где стоит Марк.

– Я сейчас со стражами, – говорю я. – Первый день.

По глазам Лии, блестящим от слёз и широко распахнутым, понимаю – перед ней сейчас разворачивается настоящий конец света.

– Даня знает?

– Нет. Ни мама, ни Даня – никто. Тебе бы тоже не стоило… До поры, до времени.

Мгновение мне кажется, что я смотрю на чужого человека. Она ведьма. Она в любой момент могла провернуть на мне свою магию, а я бы даже никогда об этом не узнала. Она могла проклясть меня, если бы я дала ей на это повод. А, зная мой временами непростой характер, поводов уже было предостаточно.

– Теперь ты меня боишься? – спрашивает Лия. Она виновато клонит голову вниз. – Мои родители ненавидят стражей, – добавляет она грустно. Принимается теребить шарф на шее. – Они считают, что те только и делают, что лезут не в своё дело.

– И всё же они отпустили тебя в Старый мост – часть человеческого мира, которую эти самые стражи охраняют, – говорю я, потирая окоченевшие ладони.

– Нам пришлось бежать из-за гражданской войны в Северных землях, – Лия дёргает плечом. – Мои родители сейчас помогают маме Ала, Эрафине – нашей верховной, найти ковену новый дом, куда все семьи могли бы вернуться, снова объединившись.

Я понимающе киваю. Держу спокойствие на лице, хотя внутри чувствую себя паршивее некуда. Лия всё ещё моя подруга. Мы буквально поклялись друг другу о том, что всегда будем вместе, несмотря ни на что.

А ещё я хорошо помню, что та клятва была её идеей.

Возможно, Лия знала, что, рано или поздно, её тайна станет явью.

– Я не могла сказать тебе, – виновато произносит Лия. – Очень хотела, но не могла.

– Я понимаю.

Быстро оборачиваюсь на Марка. Его лицо скрыто тенью.

– И что будет дальше? – спрашивает Лия, привлекая моё внимание. – Конец?

– Мы давали клятву, – напоминаю я. – Лучшие друзья навсегда. Или ты забыла? Я – нет.

Лия улыбается. Она подаётся вперёд и снова обнимает меня, но теперь это что-то больше, чем просто проявление дружбы. Это благодарность. Она, наверное, думала, что я уйду, когда правда всплывёт. И я уже никогда не узнаю, как бы поступила несколько дней назад, когда ещё не была в курсе всех подробностей.

Хочется верить, что даже тогда дружба была бы для меня на первом месте.

Теперь я вдвойне рада тому, что Марк напросился пойти со мной. Возможно потом, если у него поинтересуются, действительно ли я, по его мнению, заслуживаю стать стражем, он расскажет, что однажды я повела себя разумно и достойно, когда осталась верна не ведьме, но своей подруге.