Леушин - Квон-Кхим-Го

Устал я, что ли.

Кто, если не ты, Тое-Сан-Тье, смог победить на этой войне! Однако.

Безудержная толпа славила больше Квон-Кхим-Го.

Ворота удерживались, но были настежь открыты.

Проход был и оставался пуст.

Вот-вот произойдёт весь торжественный миг.

Настиг час тишины.

Мелкими каплями, «моросяще» усиливался дождь.

Столько правды в глазах ожидания.

Сто ударов в барабан.

Мягкая, душевная, пронизывающая до слёз музыка.

Есть такая мелодия скорби и опустошения.

Вот-вот выйдет сам король.

Его взгляд пронизывает до глубины души.

Он будет чтить словом живых.

Как краток миг.

Воздух, пропитанный жизнью.

Свобода и сразу полное равновесие дня.

Красиво и статно на белом коне первым вышел король Тое-Сан-Тье.

Громко и оживлённо его встретила целая армия.

Здесь все знамёна Ока-Йо.

Наверное, не случайно он оглянулся.

Такое бывает редко, могучий конь встал на дыбы.

Громко зазвенело грозное оружие.

Ещё громче издавалось простодушное ликование.

«Слава королю Тое-Сан-Тье!» – кто-то выкрикнул из толпы.

Жаждой сноровки, вызывающе и «страждущее» радовался великой победе каждый солдат.

Трепетно вызывалось то самое острое чувство любви.

Да, горячей любви к родине и своему народу!

Говорят, эти минуты жизни запомнила силой и волей самая богатая душа.

Блеснула долгожданная возвышенным чувством надежда.

Правитель Когё-ре громко и уверенно крикнул.

Вот-вот воцарится долгий мир.

Победа, она далась нелегко.

Взгляд его глаз многообещающий, на деле уверенный, хваткий.

В эти самые неспокойные времена, так сильно боролось и переживало сердце.

Как сильно устали простые смертные люди.

Положить конец беззаконию, вульгарной безнаказанности решил сам король Тое-Сан-Тье!

Этого давно ждал весь великий Корейский народ.

Близилась новая эра, она то и отдавала надежды на светлое будущее.

Нет, ничего лишнего король не говорил.

Смысл от «нужного» и необходимого.

В столь краткий срок правления страной король Тое-Сан-Тье уже чтился победителем.

Нет, нельзя опустить оружие.

С ним воины умножают подвиги во славу народа.

Звенит колокол.

Бьется сердце, оказывая честь и почёт.

Память, она обязательно отразит.

Жизнь продолжается и будет в века.

Так запишет эти памятные минуты в толстой книге мудрец?

Возможно, когда-то человек осознает и поймёт, как сильно надобна и дорога жизнь.

Как проницаемо тепло.

Как нужен сплочённый, крепкий мир.

Что таит вседозволенность и упрямство?

Какие последствия, утрата, навсегда потерянная преждевременно жизнь.

Стойко и крепко король сжимал вожжи.

Заглядываясь в лица, он видел стойкость и сразу патриотизм.

Лёгкая музыка пробуждала идущие небесные часы.

Сразу сзади за спиной он услышал топот пронзительно быстрых лошадей.

А-ха, так встретили рыцари своего военачальника Квон-Кхим-Го.

Твёрдой хваткой и упруго воин сидел в седле.

Славь войско и непобедимую армию Когё-ре ты, Квон-Кхим-Го.

Только сам герой по-прежнему молчал.

Крепче и сильнее удерживался в седле.

Вот-вот выйдет из ворот Сато-Сан-Дже.

Воины славили «непобедимого» воина.

Крики доносились так далеко.

«Ты скажи», – обратился Тое-Сан-Тье к Квон-Кхим-Го.

Мысль, она прочно покинула его, но верный конь вдруг порезвился сам.

Осветило солнце над ним.

Как в эти минуты сияли доспехи.

Просвет медленно уходил, оставляя лик и восторг.

Божественный, кто-то выкрикнул из толпы.

Может, чудо или случайность помогли ухватиться за меч.

Победа!

В это самое время Квон-Кхим-Го поднял вверх длинный обоюдно острый меч.

Так пасмурно, но перестал лить дождь.

Меч в защиту свободы!

Но дикий конь отсёк копытом в грязь.

Я верой и правдой служу королю!

Отзыв сопровождал высокое доверие.

Славьте нашего короля.

Пришло справедливое правление Тое-Сан-Тье! Громко и звонко гремели доспехи.

Долго ликовали воины и кричали своё.

Как сразу осветило солнце, и пошёл дождь.

Неожиданно для всех Квон-Кхим-Го сказал.

Это слёзы с неба!

Только в это время вместо оружия воин протянул ладонь.

Слёзы омывают наши уста.

Теперь мысль тронула Тое-Сан-Тье.

Недолго думая, он зачитал всем королевский указ.

Последние слова наградили всех героев.

Наградой он считал вольную грамоту и медальон.

Большее он обещал для людей, всеми силами и способностью строить «новую» жизнь, наверное, эти слова слышало слишком много народа.

Радость и веселье бегло пробежалось вперёд.

Миг торжествует, медленно сравнялся и остановил коня великий воин Сато-Сан-Дже.

Молча, а больше упрямым, он старался не видеть глаз короля Тое-Сан-Тье.

Больше отворачиваясь, воин пригнулся.

Его имя восхищало и пробуждало уверенность, продвижение вперёд намеченного пути.

Ты наша надежда, Сато-Сан-Дже.

Почесть и почёт громко высказывали воины.

«Взволнованным», он неожиданно ловко спрыгнул с коня.

Нагнувшись, его могучие руки захватили влажной чёрной земли.

Наверное, эхо и время надышало судьбу, верностью и правдой служить королю.

Что скажет он, человек, пробуждающий только отвагу.

Но он только стоял, удерживая коня.

Эхо, небо, великая вездесущая пустота.

Сато-Сан-Дже тот, кто сумел принести царству Когё-ре немало побед.

Все знают, как его руки поддерживают в бою.

Многие помнят, как смело и умело его армии пробиваются вперёд и сражаются на войне!

Что же его такого талантливого всего пробирает в грусть.

Он молчал.

Опустив голову, сжал горсть земли возле груди.

Ниже опустилась вся великая армия.

Ниже, пригнувшись к земле.

Такой жест каждый понял по-своему.

Если военачальник стоит, всем подобает подсесть.

Этот жест отождествляет ратную победу, вызывая удар на себя.

Левое колено припало, правая рука возвысила жест.

Ты думаешь, тебя некому славить.

Такие слова громче и просто высказал Тое-Сан-Тье.

Вижу доблесть и скромность.

Ты есть и остаёшься самый нужный и верный мне человек.

Достаточно сказано, великий воин Сато-Сан-Дже в это время робел.

Этот не может быть на половину, только впереди всех! Он реалист.

Как было сказано отцом сыну – только доверяйся ему.

Здесь Сато-Сан-Дже тихо попросил прощение у Квон-Кхим-Го.

Я не верил в тебя.

Ты есть и оказался достойным великой чести.

Ответ был взаимный и добродушный.

Я верил в тебя.

Вверил в каждого из нас.

Ты очень мне дорог.

Квон-Кхим-Го недолго разговаривал с самым опытным военачальником.