Андрей Коннов - Сказочник

Но не все вечно в этом мире. Однажды, когда большая и дружная семья собралась на метеостанции, на ужин, Матвей оповестил их о своем уходе с острова.

– Мне было видение, – сказал Матвей, стоя за столом, – Что меня на Ямале ждет любовь. Я должен забрать ее, чтобы мы вместе присоединились к Высшему миру. Наш черед настал. Ее зовут Едэйне, и у нас родиться дочь Яляне.

Больше всех расстроился Савелий Карпович. За все эти годы, полярник привык к чудесам Матвея. И это известие, Савелий Карпович воспринял со слезами на глазах. Матвей собрал маленький рюкзачок, да взял в руки «Бытие Севера».

– Я его закончил писать, – сказал Матвей, стоя в дверях, – Мне дано космосом задание отнести это бытие на Ямал. Откуда оно пойдет по людям нести благую весть, что здесь, на острове, начался новый мир. Что есть здесь сын небес и дочь земли, что их соединил огонь. Что грядет рождение их ребенка, чье появление ознаменует перерождение всей человеческой расы.

Матвей передал эстафету на написание бытия Даши. Даша взяла перо Матвея.

– Теперь ты летописец Халэвнго, – сказал Матвей, – Опиши явление сына Тани и Натены, пусть он станет еще одним незыблемым столпом мироздания.

Матвей широко улыбнулся, и побрел по тропе, через тундру. Видевшие его на берегу рыбаки, говорили о чудесах: Матвей прошел по воде, ни разу не оступившись, ибо сильно была его вера, непоколебима и чиста душа. В кабинете Матвея теперь работает Даша. Она пишет «Бытие Халэвнго», на ее столике стоит фотография маленького мальчика. Мальчик стоит на бордовом фоне. Фотография выглядит старой. На ней мальчик стоит в белой рубашечке, в крапинку, штанишки на подтяжках, беззаботное улыбающееся лицо, словно свеча, освещает кабинет. Даша взяла фотографию в руки, вынула из рамки, оглядела ее оборотную сторону. На ее лице нарисовалась улыбка. На оборотной стороне была надпись, написанная ручкой на тонком картоне: «Твой застывший образ пройдет сквозь века, и будешь ты вечен, пока незыблем свет в человеческом сердце. Целую, мама». Даша провела по ней рукой, и вернула фотографию в рамку, как это сделал в свое время Матвей.

***

В последний час уходящего года, когда небеса активно меняли цвет, и из-за горизонта доносился гулкий звук рокота, на втором этаже метеостанции, в окружении всех близких и друзей, Таня родила сына. Натена взял его в руки, и поднес к открытому настежь окну. Подлетевшая белая сова, ухугнула, одарила младенца своим пером, предварительно погладив своими крыльями. После этого остров загудел и зашатался. На аэродроме люди видели столб света, исходивший от метеостанции до неба. Люди расценили это как знамение, и пошла молва о рождении сына небес. На остров потянулись ручейки людей с разных концов страны – так работает «Бытие Севера» Матвея. Они приходил на аэродром, строили чумы вокруг него, и ждали чуда – столб света появлялся каждую ночь, и в ночь снежной бури, когда через остров шли Великие Проходы. Нет, вопреки всем говорам и слухам катастрофы не случилось. Космическое пламя не уничтожает старый мир, а лишь обновляет его. Обновляет духовно, давая людям новые знания и способности. На большой земле все больше узнавали о чуде севера. Чем дальше шла молва, тем масштабнее делалась история. Говорили, что с течением времени, сын небес ушел за океан, в арктические земли. Где сокрыты неведомые доселе сокровища, и куда люди должны сами проложить свой путь.

Для одних эта история – легенда, для других путь к спасению, для третьих способ новой веры. Но все они называют произошедшее на Халэвнго «Прибытием», вкладывая в это понятие нечто космического масштаба, навсегда изменившего всю вселенную.

В советские годы, Савелий Карпович много ходил с экспедициями по полярным территориям. Пока, однажды, не засел вместе с группой на острове Песчаный. Там, тогда еще молодые и бойкие полярники воздвигли маленький форпост, чтобы помогать кораблям и тральщикам в местных водах. Со временем, форпост превратили в маяк, с материка пришла новая группа, и прежних «островитян» отправили дальше, на северо-запад.

Новым «домом» для группы Савелия Карповича стал Ямал. Было отдано указание тщательно исследовать полуостров на предмет развертывания на нем секретной военной базы. Савелий Карпович прошел Ямал вдоль и поперек. Тонул в болтах и озерах, спасался от медведей и холода. Ломал обе ноги, руку, получал травму позвоночника – медики то и дело отправляли порядком поломанного полярника в Салехард. Оттуда его должны перевести на родину, в Иркутск. Но упрямый Савелий Карпович Родищев сбегал за час, за минуту, порой за несколько секунд до отъезда. Отыскать его не было трудно – как правило, полярник возвращался на Ямал. Начальство поначалу возмущалось непослушанием Савелия Карповича. Но, впоследствии, оставило его в покое. Правда, потом пришлось объяснятся перед родными полярника, которые едва приготовили каравай, соль для встречи, и тут им оплеуха сверху: «Ваш родственник вернулся в места несения службы». Матушка Савелия Карповича кричала тогда на всю улицу, успокаивать ее ходили всеми двумя берегами Ангары.

Савелий Карпович всегда стремился на Балтийский флот. Его розовая мечта воспроизводить пируэты на волнах, слушать пение чаек и пить чай из граненого стакана, закусывая лимоном и кусочком сахара-рафинада. Но от Балтийского флота его отвадили совсем скоро, когда выяснили, что Савелий Родищев – из семьи раскулаченных крестьян. И вместо карьеры моряка его «пришвартовали» на берега моря Лаптевых, обслуживать суда с тайного арктического полигона, о котором знали немногие. Те же, кто пытался сбежать с северных берегов, ловили и отправляли в темные залы набитого генетическими экспериментами полигона. Говорили, что огромная бетонная конструкция пряталась где-то на хребте Ломоносова. Но каких-либо следов там не нашли. О судах с людьми и дивными конструкциями из металла говорили и рыбаки, и жители полярных поселков по сарафанному радио. Их пытались прижать, но кого замолчать не смогли заставить, так это местные племена. Ненцы, эвенки, все они сложили об этих судах жестокие, кровожадные легенды о неведомых тварях за ледяным океаном. Будто бы они томятся в темницах, под льдом, и ждут своего часа, чтобы захватить Большую землю.

Савелий Карпович не видел ничего экстраординарного. Он просто обслуживал суда, пока не пригляделся местному начальнику своими знаниям о природе и северной выдержкой – когда другие падали духом и мерзли, Савелий Родищев носился по закрытому режимному объекту, растаскивая ящики и мешки, дышал как паровоз, ночами читал научные труды и слыл негласным лидером «слуг полярных монстров». В 29 лет Савелия Карповича приглашают присоединиться к исследовательской экспедиции, и ходить по северным территориям. Так, начинается восхождение Савелия Карповича на по полярной лестнице. В родной Иркутск он стал приезжать все реже и реже, пока окончательно не забросил его. «Я выбрал север», – так сказал он, когда общался по телефону с матушкой. После этого разговора, по всему северу стал ходить слух, что якобы, матушка одного из полярников утопилась в Ангаре, не признав большую любовь сына к холоду, а не к себе.