Александр Кожевников - Крылатые фразы и афоризмы кино

Давай я тебя поцелую! – Давай-давай! – От имени дирекции!.. От имени месткома!.. От имени наркомфина!..

Если эта правая, значит эта – левая. А если эта левая, значит эта – правая. Там, где право, там лево. Там, где лево, там право. Немыслимая архитектура!

Импосибл, Райка! Импосибл. – Посибл, посибл.

Ваша папаша?!..

Кончается контракт – начинается антракт.

Мерси, бонжур и ёлки палки!

Мэри верит в чудеса, Мэри едет в небеса. Мэри в небо улетай, до свидания, гуд бай! Я лечу, хеллоу, гуд бай!

«Один человек хотит, что я его любит…» – Что это? – Скамейкину от Мэри. – Кому? – Моему Скамейкину от твоей… Мэри. – «Один человек хотит, что я его любит…» – Очень приятно познакомиться, господин человек!

Петрович, я не писал к Скамейкин, я писал для тебя, для тебя только.

Полкило для артиллерии не играет никакой роль!

Следующий номер программы: советские римские гладиаторы!

Спят медведи и слоны, дяди спят и тети. Все вокруг спать должны, но не на работе.

Тимофей Кузьмич, меня любит иностранка. – С тебя пол-литра.

У меня со львами разговор короткий: букетом по морде – раз!

Что она там поет? – Поет, что на луне хорошо. – Эх, с такой зарплатой везде хорошо.

Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек. Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек.

Я жертвую любовью. Для искусства.

Я из пушки в небо уйду, тики-тики-ду, тики-тики-ду…

М., 1938, восст. 1961. Сц.: Г. Александров, Н. Эрдман, В. Нильсен; текст песен: В. Лебедев-Кумач; пост.: Г. Александров; композ.: И. Дунаевский; в ролях: Письмоносица – Л. Орлова, Бывалов – И. Ильинский, Лоцман – А. Володин, Водовоз – П. Оленев, Алеша – А. Тутышкин, Юный композитор – Т. Шалаев, Секретарь Бывалова – М. Миронова.

Кадр из к/ф «Волга-Волга»

Алло! Гараж? Заложите кобылу!

Америка России подарила пароход…

Была бы песня – автор найдется.

В тот самый момент, когда до Москвы остается каких-нибудь три-четыре тыщи километров…

Владея музыкальной культурой и лично зная Шульберта…

Дня три ходу. Там по болотам, лесом да по хорошей дороге немножко. – Ну, если по хорошей дороге немножко, тогда пошли.

Да ты «кричи теперь» не кричи. – А-а, значит, кричать теперь не нужно. А когда же кричать? – Кричи теперь, только «теперь кричи» не кричи теперь, а кричи теперь: совершенно секретно. – Кричи теперь, не кричи теперь, а чего же кричи теперь, кирпичи теперь. Тьфу! Не понимаю. – Да кричи только: совершенно секретно. – Секретно я кричать отказываюся.

До смешного доходит. Просто хочется рвать и метать!

Дядя Кузя, тетя Паша! Теперь еще Дуня-композитор какая-то! Художественный ансамбль имени «Курам на смех»!

Есть у нас дивный напиток «Кавказ», он, как Терек, играет и пенится.

Как хорошо началось: вызываем в Москву… и как скверно кончилось – самодеятельность.

Какое там может быть несчастье, когда я здесь!

Какой Охапкин? Я дворник здешний!

Может, Бетховен тоже чей-то дядя был.

Музычка-то у нас ворованная!

Не считаете ли вы, что момент моего руководства менее значителен, чем ваш «Музыкальный момент». Шульберта.

Нервная у нас работа на транспорте…

Ну, что ты скажешь о «Смерти Изольды»? – Очень уж долго помирает. – Классически.

Он и так может!.. Он и так может! И так может!.. Не парень – орел!

Он официант, он врать не будет.

Пароход он хороший, только он воды боится.

Партия тубы. Заслушаешься! Раз-два, раз-два, раз-два. Ну, тут пауза 47 тактов, мы их играть не будем.

Кадр из к/ф «Волга-Волга»

Передай своей Дуне, что она дура!

Полундра!.. Спасайся, кто может! – А кто не может?

Примите от этих граждан брак и выдайте им другой.

Сейчас Стрелка приведет композитора. – А-а, Шульберта!

Твоя тема, моя обработка.

Товарищи, что хотите со мной делайте, но эту песню сочинила я.

У него в лезгинке сорок четыре колена!

Удивительный вопрос: почему я водовоз? Потому что без воды – и ни туды, и ни сюды. Отдыхаем – воду пьем, заседаем – воду льем. И выходит, без воды – и ни туды, и ни сюды.

Хлеб с солью – психоз у этого мерина.

Что вы скажете, если я несколько усилю тезис о чуткости моего руководства?

Э-эй, ухнем! э-эй, ухнем!… Сама пойдет.

Я на улице заниматься самокритикой не позволю!

Я не от учреждений декламирую, я Маяковского декламирую.

Автора поймали!

В этом городе не может быть талантов.

Дурак, ты только кричи, а отвечать буду я.

Неслыханное хулиганство – по только что отремонтированному пароходу топать ногами.

Что ж ты, старый черт, хвастался, что все мели знаешь?! – Конечно, знаю. Вот это – первая мель.

М., 1939. Сц.: А. Барто, Р. Зеленая; реж.: Т. Лукашевич; в ролях: Ляля – Ф. Раневская, Ариша – Р. Зеленая, Сосед – Р. Плятт.

И этот человек клялся носить меня на руках!

Мой ребенок: чем хочу, тем и кормлю.

Муля, не нервируй меня!

Поганая она, ваша собака, вы понимаете или нет?! Вы мне все нервы истрепали! Грязная, поганая собака!

Пожалуйста, запишите номер: три тысячи восемьсот сорок шесть, слышите? И чтоб его очень оштрафовали.

Скажи, маленькая, что ты хочешь: чтоб тебе оторвали голову или ехать на дачу?

У нас вот так вот как раз, в 57-й квартире старушка одна тоже зашла. Попить воды попросила. Попила воды. Потом хватилися – пианины нету!