Ринат Валиуллин - Антология любви

– Прямо в постели?

– Да, ты же меня больше никуда не зовешь.

– Не знаешь какой прогноз на этот вечер?

– Сказали, что несмотря на капризы и колебания, этой ночью ожидается умеренный секс, местами порывистый с придыханием, волнения в виде мурашек и вздохов, высокая температура и жар по всему телу. Наряду с повышенной влажностью, нега принесет удовлетворение и осадки в виде слез счастья. Желаем всем приятных заоблачных снов и советуем предохранятся, не исключены оргазмы.

Нет, от любви не умирают, от любви беременеют.

Тем, кто еще не все попробовал, хочется упасть на самое дно удовольствий, те, кого бросили, жаждут подняться, мне же хочется подложить под голову небо и лежать ровно на песке у моря под солнцем… Ну в крайнем случае – на тебе.

– А кто я тебе? Что ты молчишь? Не знаешь, как сформулировать? Давай, мужик, не стесняйся.

– Чтобы я ни сказал, все ответы будут против меня.

– Любовница, ни больше ни меньше: на большее только рассчитываю, за меньшее приходится все время рассчитываться.

Сознанием она понимала, что является всего лишь любовницей. И что все разговоры по поводу его развода и их скорой совместной жизни так и останутся трёпом. Однако в скрытых от разума уголках души теплились и прекрасно размножались надежды. Они жили своей отдельной жизнью, своим племенем, то вымирая полностью от одной только sms-ки, то вновь возрождаясь от одного горячего поцелуя.

– Почему ты не выходишь замуж? У тебя же такой огромный выбор.

– Какой?

– Я.

Да как ты не понимаешь: ты не ее бросил, а саму любовь. Если к женщине еще можешь вернуться, то к ее любви – уже никогда.

Извини за сравнение, но твоя любовь – как тошнота, подступает к самому горлу: вырвать – страшно, оставить в себе – мучительно.

– Чем занимаешься?

– Люблю.

– И все?

– Разве этого мало?

Каждая девушка, какой бы она ни была современной, мечтает о снеге подвенечного платья и вальсе свадебного путешествия.

Женщине очень важно быть красивой, но еще важнее об этом слышать.

– Женщину надо любить! И любить так, чтобы остальным мужчинам было мучительно больно, что они так не умеют.

– Да, но я не хотел бы тем самым нанести боль женщинам, которых еще так не любили.

– Да, да, ты прав: я подсела. Я неизлечима. Я зависима. У меня жажда по ночам, и сушняк на утро. От нехватки тебя. Отсутствие это выедает меня изнутри. Я чувствую, как становлюсь мелочной, шершавой, придирчивой, завистливой. Я даже не могу радоваться за чье-то счастье, будь то свадьба или рождение ребенка.

– Но ты же видишь – мы не можем вместе: скандалы, скандалы, скандалы.

– Это всего лишь моменты передозировки моего счастья.

Свобода – это и есть для меня та самая клетка, из которой я постоянно рвусь к тебе.

– Давай сходим в кино.

– Не стоит, все равно ничего не увижу.

– Почему?

– Я же закрываю глаза, когда я целуюсь.

– Ты улыбаешься там, где другие могли бы рыдать, ты плачешь там, где других бы и след простыл. Я – причина этих эмоций. Как ты меня терпишь такого?

– Не волнуйся, это любовь. Эта она терпит. А я получаю от этого удовольствие.

– О чем ты все время мечтаешь?

– Если я тебе расскажу, ты посчитаешь меня развратной.

– Тогда лучше покажи.

– Какое твое самое сокровенное желание?

– Не выходи из меня.

Неужели не догадываешься, каково мне без тебя? Одиночество обгладывает потихоньку так, что, обнимая после долгой разлуки, ты должен чувствовать, как я впиваюсь в тебя всеми костями моей голодной души.

– Кем бы ты хотел быть?

– Честно?

– Искренне.

– Если прямо сейчас, то твоим бюстгальтером, если завтра – то твоей навязчивой мыслью, если в ближайшем будущем – то твоим сном.

– А если вообще?

– Просто твоим.

– В тебе что-то есть, поэтому ты мой.

– А в тебе нет… кроме меня – никого. Поэтому ты моя.

Не надо забывать, что в каждой женщине живет капризная девочка, юная кокетка, прекрасная незнакомка и ворчливая дама. Вы увидите только то, что хотите увидеть.

– Иногда одно твое слово способно вызвать оргазм.

– Люблю?

– Скучаю.

– Ты – моя вселенная, – спускался он на подушечках пальцев с ее высокой груди вниз. Все ниже и ниже.

– Щекотно же. Ты чем там занимаешься?

– Тобой. Смех в постели – самый искренний во всей вселенной, – прижался щекой к ее животу.

– Я слышу – как он рвется из нее.

Больше всего на свете я люблю спать: во сне можно заниматься чем угодно и с кем угодно.

– Чем займемся, когда я вернусь?

– Ты – мной, я – тобой.

– Почему ты совсем перестал читать?

– А есть что-нибудь интересное?

– Мои мысли.

– Я пошел, до вечера.

– Ты забыл.

– Что?

– Что-что? Поцеловать меня.

– Неужели это так важно?

– Очень. Поцелуй для меня – как клятва верности на целый день.

– То есть, если я тебя не поцелую, ты сможешь легко мне изменить?

– Это будет не легко, поверь мне.

– Нет, лучше поцелую.

Нежность – это тебе не ласка какая-нибудь: почесал спинку и свободен на всю ночь. Нежность способна растянуть удовольствие на целую жизнь, однако мало кто решается ею поделиться: мужчины в силу того, что боятся потерять свое мужское начало, а женщины скупы из боязни, что любимые быстро подсядут на лакомство.

– Не надоело тебе от него зависеть? Пошли ты его куда подальше.

– А сколько времени?

– Шесть.

– Слишком поздно.

– В смысле?

– Днем послать легко, но вечером… Вечером на это нет никаких сил, так хочется быть пленницей чьих-то объятий.

Девушку нельзя оставлять одну. Она же в пылу может стать женщиной черт знает с кем.

Чем больше упиваешься кем-то, тем легче тобою закусывать.

Путь к сердцу любовницы лежит через брак.

– Вы женщина необыкновенная.

– Вряд ли вам это поможет.

– Вот и я говорю, обыкновенными приемами вас не соблазнить.

Мне всегда нравились женщины, я даже не понимал почему. Ни грудь, ни глаза, ни роскошные волосы, ни прочие прелести не были тому причиной, все это поверхностное, внутри я отчетливо ощущал, что если рядом не было ее, то не было и меня самого.

Столько мужчин вокруг! И ни одного любимого…