Татьяна Линдберг - Спасибо, мама, что ты есть

На женщине лежит ответственность за семью и род, она зависит от биологии напрямую – поэтому ее устремления нацелены на любовь.

Волевая стойкость, последовательность, единство слова и дела в управлении семьей, в воспитании – и детей, и мужа – все это обеспечивает ведущую роль женщины-матери в утверждении доброго имени семьи.

Семью может поднять только идеал матери.

Даже самый сильный мужчина нуждается в материнской любви.

Женственность – это духовная сила женщины, сила, воспитывающая не только детей, но и мужа.

Влияние матери… несравненно более, чем всякое влияние учителя или воспитателя.

Великое качество женщины-матери имеет двойное значение. Да, она – мать твоих детей, если вы сливаетесь в единстве чувств и любви, выращивая их, это прекрасно! Но она готова быть матерью и вам – сильному человеку, вокруг которого, как кажется со стороны, обвивается, как нежная повилика вокруг сильного дуба. Но когда этот «дуб» приходит истерзанным из битв мира, но когда он изнемогает в борьбе, а все кругом дивятся его мужеству, а он не знает, как ему устоять в следующее мгновение, и вот, добирается до жены, становится перед ней на колени и утыкается в ее колени, а она, стирая холодный пот с его лица, простыми, извечными словами жены-матери снимает на свои плечи львиную долю его гигантского груза. И вот. Он опять в бою, а она опять – повилика.

Чем наши дети (по крайней мере, в раннем возрасте) хуже нас самих? А потому матери своего ребенка можно прощать столько же, сколько и собственной.

Любить, жертвовать и ни о чем не жалеть может лишь та жена, которая выполняет для мужа, кроме традиционных обязанностей, немножко материнских функций.

Кажется, мама делает только то, чего хочет папа, и все-таки мы живем так, как хочется маме.

Меня всегда приводит в трепет слово «жена», на древнееврейском оно означало слово «мама», «мать». А наш прекрасный учитель Пушкин мягко сказал: «Но жена не рукавица, с белой ручки не стряхнешь да за пояс не заткнешь». Этим самым он как бы предупреждает, что с высоты мужского всемогущества, всезанятости к жене и можно отнестись в спешке, как к рукавице, но в уме своем останавливает себя и мудро делает вывод, что нет, жена не рукавица…

Господь возвысил отца над детьми и утвердил суд матери над сыновьями.

Не только слово «Родина», но также «Отец» и «Мать» стоит писать с заглавной буквы, что бы ни гласили правила русского языка.

Отец и мать! Все панегирики ничто перед этими священными именами, все высокопарные похвалы – пустота и ничтожность перед чувством сыновней любви и благодарности.

Мне могут возразить, мол, времена-то, дорогой, меняются. Все это я знаю. Но я знаю также, что в основе неизменными остались слова: любовь, жизнь, красота, чувство материнства, сыновние и дочерние чувства.

Лишь материнские отношения пока держатся как цитадель. Тут хищные антиморальные потуги, похоже, бессильны: даже в их среде институт материнства, в силу своего высокого статуса, изуродован в меньшей степени, чем другие. Даже у отпетых рецидивистов-уголовников наряду с предельно уничижительным отношением к женщинам парадоксально сосущестствует сентиментальный культ матери.

Мозг усыхает, все забываешь понемногу. Сначала прилагательные: хороший, плохой… Затем существительные. Потом – глаголы. Последнее, что забывают выжившие из ума старики, – слово «мама».

Из всего речевого запаса именно мат соответствует наибольшему возбуждению. Эти слова, врубленные в память сильнее прочих, и хранятся до последнего – даже у инсультника-паралитика. Глубже впечатано только первое и главное, базовое, слово «мама», с которым так часто умирали в забытьи даже мужественнейшие бойцы…

Слава, власть, успех. Они не опора человеку, когда приходит смерть. До нее и после человек жив тем хорошим, что сделал он для людей. Лишь дружба, благодарность и любовь могут поддержать и успокоить, когда наступает время подвести итог. Особенно любовь. Недаром так часто последним словом умирающих бывает слово «мама»…

Первое слово человека – мама, последнее – мама. Мир держится на ласке матерей.

Если первое сказанное слово Дьявола было: «Мама», еще не все потеряно.

Было у ласточки три птенца. Стала ласточка переносить их через бурную реку, и первый птенец сказал: «Мамочка, поднатужься, спаси меня; когда я вырасту, я тоже тебя спасу». – «Врешь!» – сказала ласточка и бросила его в реку. Второй птенец сказал: «Мамочка, спаси меня! Когда я вырасту, я совью тебе гнездо, буду приносить тебе пищу». – «Врешь!» – сказала ласточка и тоже бросила его в реку. А третий птенец сказал: «Мамочка, когда я вырасту, я тоже буду спасать своих детей». – «Вот ты говоришь правду», – сказала мама…

Большинству читателей прекрасно знакомо по книгам и статьям знаменитое словосочетание «мать и дитя». Похожая по звучанию фраза – «отец и дитя» – вызывает ехидные усмешки, что вполне объяснимо особенностями наших семейных взаимоотношений в частности и нашим отношением к жизни вообще.

Природа не случайно соединила мать и дитя не только единой плотью, но и более прочной связью – любовью. Ребенок с рождения не просто тело, но и любовь. Тот, кто любит хоть что-то, уже обладает чувствительностью и открыт для новых впечатлений. Кто видит предмет, тот не слеп. Он будет видеть. Кто любит мать, кто любит сына, способен любить. Это внутреннее чувство живет не только ради одного объекта, представленного в данный момент.