Зигмунд Фрейд - Оговорки

Термин «культура» обозначает всю сумму достижений и установлений, отличающих нашу жизнь от жизни наших предков из животного мира и служащих двум целям: защите человека от природы и урегулированию отношений между людьми.

Кто наблюдал, как, насытившись, малыш отстраняется от груди и засыпает с порозовевшими щеками и счастливой улыбкой, не может избежать мысли, что эта картина продолжает существовать всю последующую жизнь в качестве прототипа выражения сексуального удовольствия.

Конечная цель любой деятельности человека – достижение покоя.

Жажда свободы или направлена против отдельных форм и притязаний культуры, или вообще против культуры.

Лучший способ для пациента взять реванш – это продемонстрировать на себе самом беспомощность и несостоятельность врача.

Платой за культурный прогресс является убыток счастья вследствие роста чувства вины.

Мы уже давно утверждали, что ядром так называемой совести является «социальный страх».

Люди говорят о денежных вопросах с той же лживостью, что и о сексуальных проблемах. В психоанализе и то и другое необходимо обсуждать с одинаковой откровенностью.

Когда старая дева заводит собачку, а старый холостяк коллекционирует статуэтки, то таким образом первая компенсирует отсутствие супружеской жизни, а второй создает иллюзию многочисленных любовных побед. Все коллекционеры – своего рода Дон Жуаны.

Сначала уступают на словах, а потом мало-помалу и на деле.

Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.

Любовь и работа – вот краеугольные камни нашей человечности.

Любящий многих – знает женщин, любящий одну – познает любовь.

Маленький ребенок еще не знает глубокой бездны между человеком и животным, и высокомерие, с которым человек относится к животному, развивается у него позже.

Люди более моральны, чем они думают, и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.

Люди, в общем и целом, переживают свою современность как бы наивно, не отдавая должное ее глубинному содержанию.

Ужасно, когда два любящих сердца не способны найти ни достойной формы, ни времени для ласковых слов. Они как бы берегут нежность на случай неожиданной беды, болезни, когда сама ситуация вынудит их к этому. Не надо скупиться на нежность. Чем более тратишь ее, тем более она обоюдно восполняется. Если о нежности забывают, то незаметно утрачивается душевная связь, и отношения супругов бывают подобны в таком случае ржавому замку. Вроде бы и есть замок, да как его откроешь, если весь заржавел?

Неврозы являются карикатурами на великие социальные продукты искусства, религии и философии. Истерия представляет собой карикатуру на произведение искусства, невроз навязчивости – карикатуру на религию, параноидальный бред – карикатурное искажение философской системы.

Люди в целом неискренни в сексуальных вопросах. Они не демонстрируют открыто свою сексуальность, а прячут ее, надевая на себя плотное пальто, сшитое из материи под названием «ложь», как будто в мире сексуальных отношений стоит плохая погода.

Нельзя обойтись без господства меньшинства над массами, потому что массы косны и недальновидны, они не любят отказываться от влечений, не слушают аргументов в пользу неизбежности такого отказа, и индивидуальные представители масс поощряют друг в друге вседозволенность и распущенность.

Мазохист хочет, чтобы с ним обращались как с маленьким, беспомощным и зависимым, но главное – как со скверным ребенком.

Маленький ребенок аморален, у него нет никаких внутренних торможений против стремления к удовольствию.

Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.

Мастурбация – одна из основных обителей, «первичная зависимость». Последующие зависимости – от алкоголя, табака, морфия – лишь ее заменители.

Мир фантазии представляет собой «щадящую зону», которая создается при болезненном переходе от принципа удовольствия к принципу реальности.

Люди знают, что обрели контроль над силами природы до такой степени, что с их помощью они без труда могли бы истребить друг друга до последнего человека. Большая часть их беспокойства и несчастья вытекает именно из этого.

Многие загадки любовной жизни взрослых людей обусловлены лишь утрированием моментов инфантильной любви.

Многим из нас было бы тяжело отказаться от веры в то, что в самом человеке пребывает стремление к усовершенствованию, которое привело его на современную высоту духовного развития и этической сублимации и от которого нужно ожидать, что оно будет содействовать его развитию до сверхчеловека. Но я лично не верю в существование такого внутреннего стремления и не вижу никакого смысла щадить эту приятную иллюзию. Прежнее развитие человека кажется мне не требующим другого объяснения, чем развитие животных, и то, что наблюдается у небольшой части людей в качестве постоянного стремления к дальнейшему усовершенствованию, легко становится понятным как последствие того вытеснения влечений, на котором построено самое ценное в человеческой культуре.

Национальный характер – это конденсат истории народа.

Многие ценные для нас культурные завоевания были достигнуты за счет сексуальности, точнее, в результате ограничения сил сексуального влечения.

Муж – почти всегда лишь заменитель любимого мужчины, а не сам этот мужчина.

Мы все в глубине души считаем, что у нас есть основания быть в обиде на судьбу и природу за ущерб, как врожденный, так и нанесенный нам в детстве; все мы требуем компенсаций за оскорбления, нанесенные в наши юные годы нашему самолюбию. Отсюда проистекает претензия на исключение, на право не считаться с теми сомнениями и опасениями, которые останавливают остальных людей.

Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.