Борис Крутиер - Азбука жизни I

Ничто так не приближает будущее, как жизнь одним днем.

Будущее покажет, за кем оно.

Если бы мы не откладывали все на завтра, оно бы наступило уже сегодня.

Что хорошего можно ждать от будущего, у которого такое настоящее?

Мечты о светлом будущем неиссякаемый источник света в темном прошлом.

Было ли наше прошлое действительно темным, покажет светлое будущее.

Вчера еще нас пугали темным прошлым, сегодня – светлым будущим.

Живущие прошлым любят строить планы на будущее.

Ностальгия по прошлому еще долго будет нашим будущим.

Самое страшное, что все еще впереди.

Не спеши ругать прошлое, пока не поживешь в будущем.

Если будущее за нами, то за кем же мы?

Господи, неужели, кроме светлого будущего, нам ничего не светит!

Каким прекрасным казалось будущее до того, как оно наступило.

У выбравшего свободу выбора нет.

Раб мечтает не о свободе, а о собственных рабах.

Выдавливая раба, не раздави в себе человека!

Вкус свободы не каждому по вкусу.

Раба в себе надо давить на корню, а не выдавливать по капле.

Если рабам дать волю, век свободы не видать.

Когда провозгласили свободу, рабы заголосили.

У закаленных рабством иммунитет к свободе.

Сколько можно объяснять рабам, что они не рабы?

Для раба глоток свободы – смертельная доза.

Рожденного рабом свобода порабощает.

Пирамиды строят рабы, баррикады – свободные люди.

Труднее всего держать себя в руках, когда они в наручниках.

Нигде так искренне не звучит гимн свободе, как в местах ее лишения.

Свергнув царя в голове, раб почувствовал себя свободным человеком.

Ничто так не страшит раба, как наказание свободой.

Нигде так надежно не охраняется свобода, как в местах ее лишения.

Никто не может лишить человека внутренней свободы, кроме него самого.

Страна вольноотпущенников, разочаровавшихся в свободе.

Неужели, эти сухофрукты – и есть долгожданные плоды свободы.

Пока право на рабский труд было обеспечено, мы верили, что мы не рабы.

Раньше мы верили, что мы не рабы, теперь, что – свободные люди.

Оказалось, что нашему человеку легче выдавить из себя раба, чем «товарища».

Дай рабам волю, и они добровольно вернутся в рабство.

Рабская психология: чем выше продажная цена раба, тем больше он собой гордится.

Потомственный раб чувствует себя скованным по рукам и ногам, когда с него снимают цепи.

Самостоятельный выбор себе хозяина раб ценит выше свободы.

Свобода для раба – это добрый хозяин, который если и высечет кнутом, то потом одарит сладким пряником.

Царство свободы – это еще не демократия.

Свобода, спущенная сверху, до низов не доходит.

Выдавить из себя раба легче, чем холопа.

В местах лишения свободы всегда есть свободные места.

Для раба цена свободы зависит от цен на все остальное.

Свобода – это возможность владеть собой без компаньонов.

Человек должен чувствовать себя свободным не только по команде: «Вольно!».

Не дай Бог, если бы его не было!

Богу богово, остальное – посредникам.

За слово, которое было вначале, Бог взял ответственность на себя.

Ни во что не верил, но слово «Бог», на всякий случай, писал с заглавной буквы.

Современные иуды требуют индексации 30 сребреников с учетом инфляции.

Не все дорожает; иудин поцелуй, например, стал гораздо дешевле…

30 сребреников это покупательная или продажная цена?

30 сребреников – стартовая цена поцелуя Иуды.

Столько лжемессий, и только иуды всегда настоящие.

Мессия ждет явления Человека.

Нищие духом! Не прибедняйтесь!

Житие грешника – роман, святого – афоризм.

Если не верить в чудеса, то и верить не во что.

Вера помогает верить в чудеса, не тратя средств на их осуществление.

Каждая религия обещает человеку манну небесную, но хлеб насущный он должен добывать себе сам.

За религиозные войны Бог ответственности не несет.

Одни несут на Голгофу свой крест, другие – молоток и гвозди.

Голгофа – это место для возвышенных душ.

Бог выше обстоятельств.

Непогрешимые! Покайтесь!

Лики святых – все на одно лицо.

Оптом грехи отпускаются дешевле, чем в розницу.

Господь потому и любит грешников, что с ними не соскучишься.

То, что Иисус мыл ноги своим ученикам, еще не повод лизать задницы его слугам.

Когда распинают на кресте, трудно стать его приверженцем.

Грешников канонизируют при жизни, святых – после смерти.

Добровольно в своих грехах признаются только святые.

Грешников боги наказывают пороками, которые им не по карману.

Как часто «житие святого» – эпилог жизни грешника.

Исповедь грешника всегда интереснее, чем святого.

На том свете праведников больше, чем на этом.

Господи! Избавь нас, грешных, от непогрешимых!

Никто так не любит клясться всеми святыми, как грешники.

Рай – это доисторическая родина человека, ад – историческая.

Даже на том свете выбор только из двух зол: ад или рай.

В раю запретных плодов больше, чем в аду.

Рай, в котором появимся мы, – это потерянный рай.

Тот, кто устроил себе райскую жизнь на земле, и в аду не пропадет.

Чужой ад кажется раем по сравнению с собственным.

После изгнания Адама и Евы рай совсем обезлюдел.