Сборник - Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний

– Иосиф! – говорила она, переходя от мольбы к угрозам, – горе тебе, если ты не ответишь на любовь мою: кандалами железными отягощу тебя, жизни твоей не пожалею!..

– Что с тобою, Зелика? – спрашивали египтянки, подруги ее, – чего еще не достает тебе, жене вельможи знатного, любимца фараонова?

– Чего мне недостает? – отвечала Зелика, – сейчас вы узнаете это.

В то время, когда эти египтянки занялись предложенными им плодами, очищая их острыми ножиками, в комнату, по зову Зелики, вошел Иосиф. Впились они глазами в лицо его и порезали себе до крови пальцы. Застывшие в очаровании, глядели они на лицо его, не видя и не чувствуя, как капала кровь из порезанных пальцев на плоды, на стол, на туники их…

– Вот, – сказала Зелика, – при одном взгляде на него вы так очарованы, поражены красотою его. Что же должна испытывать я, постоянно видя его, под одной кровлей находясь с ним?..

С каждым днем росла и крепла страсть ее. Но не уступал Иосиф ни мольбам, ни угрозам ее.

Наступил день разлития Нила. С великою радостью, с музыкой и плясками, сопровождаемый несметными толпами, пошел фараон с волхвами и вельможами своими к берегам священной реки их. Пошел туда и Потифар со всеми своими людьми, и остались в доме его только Зелика и Иосиф.

Тончайшими благовониями умащенная, облаченная в роскошнейшие одежды свои, вся осыпанная драгоценными каменьями, притаилась Зелика в одном из покоев, мимо которых должен был пройти сейчас Иосиф. Опьяняющим ароматом корицы и ладана, мирры и алоэ был насыщен воздух кругом… Послышались шаги. Вдали показался Иосиф… Вот он остановился… По тишине, стоявшей кругом, по необычному обилию и изысканности ароматов от курильницы он понял, кто стережет приближение его… Быстрым движением повернулся он назад… Но Зелика одним прыжком очутилась возле него, судорожно ухватилась за одежды его… Молнией сверкнуло лезвие кинжала в руке ее… «Ты пойдешь ко мне!» – подобно шипению раздался грозный шепот над ухом его… Одно мгновение – один порыв – фигура Иосифа исчезла вдали, а в руке у Зелики остался разорванный плащ его… ( Танх.; Сеф. Гаиаш. )

Призвал фараон всех волхвов и мудрецов Египта и рассказал им сон свой; но не было никого, кто бы истолковал его фараону.

– «Семь тучных коров», – говорили эти мудрые снотолкователи, – означает, что у тебя родится семь дочерей. «Семь тощих коров» – семь дочерей ты похоронишь. «Семь тучных колосьев» – семь царств завоюешь. «Семь тощих колосьев» – семь областей отложатся от короны египетской.

И вот, после того, как волхвы Египта и мудрецы его истощили все свое искусство, нисколько не облегчив угнетенной души фараона, тогда был призван Иосиф; и повелитель Египта сразу увидел все ничтожество прежних снотолкователей. ( Бер. – Р., 89 )

В одеждах виссонных, с царским перстнем на руке, с золотою цепью на шее, верхом на могучем коне, из коней фараоновых, повезли Иосифа по улицам столицы египетской. Пять тысяч воинов, сверкая обнаженными мечами, шли хороводом впереди него; звуки тысячи цитр и тысячи бубен, предшествовавших им, сливались со звуками тысячи арф, заключавших это великолепное шествие. Отряды почетного конвоя фараона, все в присвоенных званию их кожаных, покрытых золотом, поясах, шли по правую и левую руку его. Кровли домов покрыты были толпами женщин и девушек, высыпавших из домов, чтобы полюбоваться красотою Иосифа. По всему пути стояли курильницы с душистыми кореньями и травами, и громко раздавались голоса двадцати глашатаев: «Преклоняйтесь перед Цафнаф-Панеахом! Фараоном поставлен он над всею землею египетской».

Полный глубокого благоговения, поднял Иосиф взоры свои к небу и воззвал к Предвечному:

«Из праха Ты подъял меня,

Из бренья нищего возвысил.

Господь! Блажен, кто на Тебя

Свои возложит упованья». ( Сеф. Гаиаш. )

Раби Хийя бар Аба говорил со слов р. Иоханана:

– Слыша сказанное фараоном Иосифу: «Властью фараона говорю тебе: Без тебя никто не посмеет шагу ступить во всей земле Египетской», – волхвы и звездочеты говорили фараону:

– Государь! Рабу, купленному за двадцать серебреников, ты даешь власть над нами!

– В этом рабе, – отвечал фараон, – я вижу признаки царского величия.

– Но если так, – продолжали те, – потребуй от него, по крайней мере, знания, подобно тебе, всех семидесяти языков.

– Хорошо, – сказал фараон, – я спрошу его об этом.

В ту ночь Иосифу явился архангел Гавриил и научил его всем семидесяти языкам и наречиям. На утро фараон стал испытывать Иосифа: Иосиф свободно отвечал на любом из семидесяти языков, а в заключении сам обратился к фараону на языке, повелителю Египта совершенно незнакомом.

– На каком это языке ты говоришь? – спросил фараон.

– На еврейском, – ответил Иосиф.

– Научи меня этому языку, – стал просить фараон.

Иосиф исполнил его желание. Но не сумел научиться фараон священному языку и взял он с Иосифа клятву, чтоб это осталось тайной между ними. (Бер. – Р., 89; Сота, 36)

Когда сыновья Иакова собрались в Египет для закупки хлеба, отец им сказал:

– Дети мои, все вы одарены от Господа и силой, и красотой. Дабы не возбуждать лишнего любопытства, не входите вместе в одни ворота и, вообще, не держитесь близко один к другому.

Предание от рав Иегуды бар Симона:

– Иосифу известно было, что братья его идут в Египет для закупки хлеба, и, дабы узнать немедленно о их прибытии, он у всех ворот поставил особых людей, которым поручено было вести ежедневные записи, по имени и отчеству, всем приезжим, а вечером списки представлять Иосифу. Убедившись таким образом, что братья его все на лицо, хотя они и входили через разные ворота и находились в разных местах в городе, Иосиф повелел закрыть все зерновые склады и оставить открытым единственное зернохранилище. Дав заведующему список имен десяти братьев, Иосиф приказал, когда явятся эти люди, немедленно задержать их и доставить к нему.

Прошло три дня, а братья к зернохранилищу не являлись. Пошли их разыскивать и нашли по одиночке, бродящими по городу из одной улицы в другую, с одного базара на другой; задержали их всех и доставили к Иосифу.

«Узнал их Иосиф, но сделал вид, будто не знает их» – как человек им чужой, иноплеменный. Взял он в руки кубок, постучал по нему пальцами и, прислушиваясь к звону металла, сказал:

– Кубок этот говорит, что вы соглядатаи.

– Мы люди честные, – ответили они.

– Если вы честные люди, почему вы входили, как бы крадучись, по одиночке в разные ворота, и зачем в продолжении трех дней слонялись по базарам?

– Мы отыскивали пропажу.

– Какую такую пропажу? Мой кубок говорит мне, что двое из вас разрушили большой город.