Дамир Соловьев - Русские писатели и публицисты о русском народе

Письмо А. И. Тургенева к родителям из Геттингена (5 окт. 1803). [6] Там же. С. 117.

Сегодня я по обыкновению был на пяти лекциях. Цветаев говорил о преступлениях разного рода и между прочим сказал, что нигде в иных случаях не оказывают более презрения к простому народу, как у нас в России. (Хотя мне и больно, очень больно было слушать это, однако до́лжно согласиться, что бедные простолюдины нигде так не притесняемы, как у нас.)

Дневник Н. И. Тургенева (7 мая 1808). [7] Архив братьев Тургеневых. Вып. 1. СПб., 1911. С. 109–110.

В Москве, смотря на многих людей, почитал образ их жизни скучным и даже (несколько) нещастным, но теперь, посмотрев на людей в Пруссии и здесь, в Вестфалии, почитаю их в сравнении с сими щастливцами.

Дневник Н. И. Тургенева (13 авг. 1808). [8] Там же. С. 171.

Есть ли когда-либо Зиждитель мира мог радоваться своим творением, то это, конечно, в первый день светлого праздника, смотря на русскую землю. <���…> Где найдешь тебе подобного, великодушный, храбрый, величавый, одним словом, Русский Народ! Есть ли бы я не имел щастия быть русским (мысль, служащая для меня величайшим утешением в жизни сей), то сердце мое всегда бы стремилось к сему народу.

Радуйся, благословенный народ, лучшее произведение Руки Творческой! Радуйся и чувствуй свою радость, свое существование!

Дневник Н. И. Тургенева (1 апр. 1811). [9] Там же. С. 297–298.

Я с ним (П. Б. Козловским – Д. С .) много спорил, и спорил о таких предметах, которые никакому сомнению не подвержены; он утверждает, что русский народ никакого характера не имеет. Вот, брат, как и неглупые люди заблуждаются.

Письмо Н. И. Тургенева к брату С. И. Тургеневу (3 ноября 1811). [10] Архив братьев Тургеневых. Вып. 3. СПб., 1913. С. 428.

Вот уже три недели, как я здесь (<���в Москве. – Д. С .>), и по сию пору не опомнился. <���…> Незначащие лица, на которых видна печать рабства, грубость, пьянство, – всё уже успело заставить сердце обливаться кровию и желать возвращения в чужие края. Непросвещение высших классов также действовало на произведение последнего желания. Суровая зима показалась мне совсем не таковою, как я представлял ее, будучи в Геттингене и Неаполе. Она подлинно убивственна.

Дневник Н. И. Тургенева (6 марта 1812). [11] Там же. С. 190.

Чем более мы стрясываем с себя иностранное, тем в большем блеске, в большей славе являются народные свойства наши. Чем более обращаемся сами к себе, тем более познаем достаточность свою на удовлетворение требуемого от чужеземцев для нашей пользы. Слава Кутузову!

Дневник Н. И. Тургенева (16 окт. 1812). [12] Там же. С. 206.

Поручаю дружбе твоей подателей сего, двух англичан, Джонса и его товарища. Я уверен, что ты воспользуешься сим случаем и постараешься доказать им, что Москва и под пеплом сохранила древнюю добродетель свою, отличающую русских: гостеприимство.

Письмо А. И. Тургенева к А. Я. Булгакову (27 дек. 1812). [13] Письма Александра Тургенева Булгаковым. М., 1939. С. 129.

Полетел бы за русскими орлами. За Рейном летали и римские, но какая слава древних и новейших народов может сравниться с нашею!

Письмо А. И. Тургенева к А. Я. Булгакову (21 ноября 1813). [14] Там же. С. 140.

(Оккупация Франции в 1814 году)

Русские солдаты вели себя по отношению к французам бесконечно лучше немецких солдат. Когда прусские и баварские войска проходили через Нанси и его окрестности, было совершено много бесчинств, и среди жителей раздавались громкие жалобы. <���…>

Сколько раз я слышал от граждан Нанси и окрестных местностей, что они смотрели на квартировавшего у них русского солдата, как на собственного сына. Они относились к нему с таким доверием, что оставляли в его руках ключи от дома, поручали ему нянчить маленьких детей, и русский солдат охотно помогал им в домашних работах. Поэтому, когда в Нанси распространился слух, что город должен быть очищен русскими и занят баварцами, то жители говорили, что они предпочли бы взять на постой десять русских вместо одного баварца. [15] Тургенев. Н. И . Россия и русские. Т. I. М., 1915. С. 51–52.

Я не записывал того, что я чувствовал при въезде моем в Россию и во время пребывания моего в Москве и здесь <���в Петербурге> – Д. С.> . Но чувства сии сильно запечатлелись в душе моей. Всё, касающееся до России в политическом отношении, то есть в отношении к учреждению и управлению, казалось мне печальным и ужасным; всё, касающееся до России в статистическом смысле, то есть до народа, свойств его и тому подобного, казалось мне великим и славным; конечно, климат и не таковое инде благо состояние народа, каково бы оно быть могло, делают в сем последнем исключение. – Порядок и ход мыслей о России, который было учредился в голове моей, совсем расстроился с тех пор, как заметил везде у нас царствующий беспорядок. Положение народа и положение дворян в отношении к народу. Состояние начальственных властей, все сие так несоразмерно и так беспорядочно, что делает все умственные изыскания и соображения бесплодными.

Дневник Н. И. Тургенева (7 нояб. 1816). [16] Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг., 1921. С. 5.

Недавно в Staats-Anzeiger читал я план, поданный Эпинусом покойной Императрице об образовании училищ в России. Одно замечание его меня поразило, и вряд ли он несправедлив. «В России, говорит он, за всё берутся с жаром сначала, но впоследствии всё оставляют». Во многих случаях можно заметить справедливость сего замечания <���…>.

Дневник Н. И. Тургенева (21 сент. 1817). [17] Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг., 1921. С. 90.

Характер русских имеет большой недостаток, состоящий в том, что русские, обыкновенно, не могут посвятить себя одной какой-нибудь цели, одному делу, следовательно, непостоянство. В этом мы хуже, я думаю, французов, которых так винят в ветрености.

Дневник Н. И. Тургенева (4 дек. 1817). [18] Там же. С. 108.

В два или три дня пребывания моего здесь <���в Симбирске. – Д. С. > я имел случай заметить образ жизни провинциальных дворян, и по тому, что я видел в доме Аржевитиновых, я, кажется, могу заключить о прочих. Я приходил туда по утру и находил уже хозяев и гостей за пикетом, после обеда – за бостоном, за шашками и за банком. Между тем, фигуры рабов, как привидения из мира нечистоты, мелькали по комнатам. Все эти карточники более бы занимались делом, есть ли бы у них не было крепостных крестьян. И просвещение есть следствие необходимости; а дворяне, за картами и в привычке своей праздности не будут чувствовать и не чувствуют нужды в просвещении. Между тем, какая-то простота, непринужденность в обращении иногда нравится; зато, говорят, в присутствии Губернатора они все покорные слуги Его Превосходительства.