Геннадий Красухин - Круглый год с литературой. Квартал четвёртый

Так же подражательны (особенно Вяземскому и Пушкину) стихи Башилова разных жанров: элегии, баллады, мелодраматическая лирика.

Печатали Александра Александровича охотно: он был дружен с альманашниками, с редакторами журналов. Но после «Поселянки» он, кажется, уже ничего не писал.

Стихи его не кормили, и он начал нуждаться. К 1840 году и вовсе разорился, поступил на службу. До самой смерти, которая случилась 17 января 1854 года, работал у известного предпринимателя Василия Александровича Кокорева по откупам – то есть манипулировал с налогами на знаменитую кокоревскую водку, дешёвую, крепкую и весьма недоброкачественную.

Это стихотворение, поменяв «мой» на «ваш», пел Александр Николаевич Вертинский:

Стихотворение написала Надежда Александровна Лохвицкая, которая выступила в печати, взяв себе псевдоним Тэффи. Она начинала со стихов, и стихотворение о карлике – одно из ранних.

Кстати, она сама играла на гитаре и сочиняла музыку на свои слова. Так что вполне может быть, что и мелодия в стихотворении о карлике Вертинским не придумана.

Дебютировав в 1901 году, Тэффи быстро набирала литературную известность. Её рассказы печатались в самых известных юмористических изданиях того времени: «Сатирикон», потом «Новый Сатирикон».

В 1910 году одновременно вышли две её книги: поэтическая «Семь огней» и прозаическая «Юмористические рассказы». Поэтическая прошла почти незамеченной, а «Юмористические рассказы» раскупали охотно, быстро. Через год «Юмористические рассказы» стали двухтомными. С тех пор книги её прозы выходят каждый год до революции, а за её рассказами охотятся редакторы периодических изданий.

Её проза и драматургия становятся настолько популярны, что в продажу поступают духи «Тэффи» и конфеты «Тэффи».

Тэффи приняла деятельное участие в создании вместе с Аркадием Аверченко, Осипом Дымовым и Иосифом Оршером книги «Всеобщая история, обработанная «Сатириконом» (1909, 1912). Несомненно, что именно такую традицию – облекать известные исторические факты в сатирические или юмористические формы подхватил Михаил Зощенко в своей «Голубой книге».

Поклонником таланта Тэффи был сам император Николай II, который попросил, чтобы её рассказы были напечатаны в книге, выходящей к 300-летию дома Романовых. Да и Ленин её охотно почитывал. По его указанию большевистские издания перепечатывали из эмигрантских рассказы Тэффи, высмеивающие быт покинувших Россию людей. Но оказавшаяся в эмиграции Тэффи добилась, чтобы подобные пиратские перепечатки были прекращены.

Однако до того, когда она этого добилась, четыре пиратские книги, изданные в СССР уже после смерти Ленина в 1926-м и в 1927 году, принесли советским издателям хорошую прибыль.

Свою эмиграцию Тэффи объяснила весьма внятно: « Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъярённых харь с направленным прямо мне в лицо фонарём тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла ».

Но ужасы постреволюционных лет постепенно забывались в эмиграции. Юмор Тэффи носил всё более примирительный характер. Недаром Константин Симонов, приехавший после Второй мировой войны в Париж уговаривать Бунина вернуться в Россию, вспоминает о тёплом приёме, который оказала ему Тэффи.

Однако ни Бунин, ни Тэффи на родину не вернулись. Бунин, кстати, дружил с Тэффи, любил её творчество. Особенно нравился ему её рассказ «Городок». По воспоминаниям самой Тэффи, слушая его, Бунин хохотал до слёз:

« Это был небольшой городок – жителей в нём было тысяч сорок, одна церковь и непомерное количество трактиров.

Через городок протекала речка. В стародавние времена звали речку Секваной, потом Сеной, а когда основался на ней городишко, жители стали называть её «ихняя Невка». Но старое название всё-таки помнили, на что указывает существовавшая поговорка: «живём, как собаки на Сене – худо!»

Жило население скученно: либо в слободке на Пасях, либо на Ривгоше. Занималось промыслами. Молодёжь большею частью извозом – служила шофёрами. Люди зрелого возраста содержали трактиры или служили в этих трактирах: брюнеты – в качестве цыган и кавказцев, блондины – малороссами.

Женщины шили друг другу платья и делали шляпки. Мужчины делали друг у друга долги.

Кроме мужчин и женщин, население городишки состояло из министров и генералов. Из них только малая часть занималась извозом – большая преимущественно долгами и мемуарами.

Мемуары писались для возвеличения собственного имени и для посрамления сподвижников. Разница между мемуарами заключалась в том, что одни писались от руки, другие на пишущей машинке.

Жизнь протекала очень однообразно.

Иногда появлялся в городке какой-нибудь театрик. Показывали в нём оживлённые тарелки и танцующие часы. Граждане требовали себе даровых билетов, но к спектаклям относились недоброжелательно. Дирекция раздавала даровые билеты и тихо угасала под торжествующую ругань публики.

Была в городишке и газета, которую тоже все желали получать даром, но газета крепилась, не давалась и жила.

Общественной жизнью интересовались мало. Собирались больше под лозунгом русского борща, но небольшими группами, потому что все так ненавидели друг друга, что нельзя было соединить двадцать человек, из которых десять не были бы врагами десяти остальных. А если не были, то немедленно делались.

Местоположение городка было очень странное. Окружали его не поля, не леса, не долины, – окружали его улицы самой блестящей столицы мира, с чудесными музеями, галереями, театрами. Но жители городка не сливались и не смешивались с жителями столицы и плодами чужой культуры не пользовались. Даже магазинчики заводили свои. И в музеи и галереи редко кто заглядывал. Некогда, да и к чему – «при нашей бедности такие нежности».

Жители столицы смотрели на них сначала с интересом, изучали их нравы, искусство, быт, как интересовался когда-то культурный мир ацтеками.

Вымирающее племя… Потомки тех великих славных людей, которых… которые… которыми гордится человечество!

Потом интерес погас.

Из них вышли недурные шофёры и вышивальщицы для наших увруаров. Забавны их пляски и любопытна их музыка…