Геннадий Малкин - Мысль нельзя придумать

Пытаясь в жизни выстоять, приходится сгибаться во весь рост…

Прогресс остановить нельзя, и жизнь на Земле зарождается не впервые…

На поиски смысла жизни уходит все ее содержание.

Вначале был хаос, и только потом – суета.

У жизни не бывает выходных, но можно брать за личный счет отгулы.

Жить сегодняшним днем можно только до вечера.

Уход из жизни делает ее неповторимой.

Жизнь – это вечная вдова на выданье.

В общем-то, жизнь состоит из того, что успеваешь отдать или взять.

В моей смерти прошу винить мою жизнь.

Можно пришпорить жизнь, можно ее взнуздать. Но как быть, если ты – пехотинец?

Лишь получив за труд, большая обезьяна стала человеком.

Сдается мне, что человек – это вовсе не то, чем хотела стать обезьяна…

«Возлюби врага своего»… И мы ищем, кого бы еще возлюбить.

Из-за схожести с человеком обезьянам не доверяет большинство обитателей джунглей.

Вы мне мешаете своею жизнью верить людям!

Когда человек приспособится полностью к правилам жизни, он станет опять гориллой.

Вкусив от древа познания, мы постоянно что-то надкусываем…

Освоив энергию лени, люди изменят Вселенную.

Сильная личность не станет подавлять свои слабости.

О том, что вертится Земля, скорее всего, поняли, заметив повторяемость проблем.

Человек может все, если есть кому поручить.

Плохая память делает людей доброжелательнее.

Твердо встать на ноги позволяет порою лишь добротный гранитный цоколь.

Толковый реаниматор может испортить любой некролог.

Человек не знает своей судьбы и живет, как правило, без нее.

Хорошее общество состоит из людей, сумевших попасть в хорошее общество.

Случайно родившись, всю жизнь ожидаешь, что же предложат еще…

Понять смысл жизни вообще немного проще, чем жизни собственной.

Эпитафия: «В жизни все приходит с опозданием, кроме смерти».

Ценность жизни скорее зависит не от прожитых лет, а от созданных дней…

Мы пишем на надгробиях о том, что не уместилось между датами рождения и смерти близких.

Мы раскрываемся полнее не в философии, а в невежестве.

Раскусив человека, неприлично сплевывать сразу при нем.

Не всякой скотине решишься открыть, что она – человек.

Человек в основном состоит из рассказов, но обычно считает себя эпопеей.

Наши наклонности тяготеют к собственной плоскости.

Не стоит бояться жизни.

Она не опаснее ваших хороших знакомых и близких.

Назвав человека свиньей, легко скомпрометировать весь скотный двор.

На практике характера не хватает даже на легкие перемены в характере…

Люди гоняются за преходящим, словно собаки за автомобилями. Наверно, хочется облаять недоступность…

Слепая ненависть – тот самый медицинский случай, когда больной не хочет прозревать.

Разницу между людьми сокращает отсутствие человечности.

Свет не без добрых людей, но к каждому – свой выключатель.

Умение жить предполагает знакомство с не лучшей стороной людей.

После победы над собой встает вопрос: что делать с пленными?

Выживают простейшие в интересах сильнейших.

Об отсутствующих говори как о временно умерших.

Зависть не бывает белой или черной. Ее родной цвет – серый.

Он весь был как море, не расположенное к берегам…

Прощать другим свои ошибки – признак доброжелательности.

Покладистый характер – что-то вроде вместительной сумки для хозяйственных нужд.

Называть человека разумным принято больше в мире ученых, как термин.

Цинизм вызывает неприязнь не к проблемам, а к циникам.

Памятники ставят из боязни забыть вспоминать.

Людей я люблю, но быть верным до гроба не обещаю…

От пресыщения возникает тяжелая зависть к голодным.

Мелкие пакости, дорастая до крупных, теряют свою непосредственность…

Разгневанная личность опасней гнева обывателя.

Взаимопонимание не так уж редко, и это не дает простить друг друга.

Поиски уединения порою походят на ощупь босою душой дна одиночества.

Соблазн избежать одиночества ввергает в соблазн потеряться в соблазнах толпы.

Человек может все, ради чего-нибудь.

Одиночество – как заброшенный ящик непарных дверных петель…

Стыдно жить плохо, если тебе завидуют.

Жизнь проходит быстрее, когда мы не идем ей навстречу.

Панцирь защищает черепаху: и от смерти, и от жизни.

Тот, кто боится всего, обрекает себя на изнурительный героизм.

Жизнь дается, когда не предохраняются.

Не обязательно становиться большим человеком – просто не стоит сутулиться мыслями.

Не будет преувеличением сказать, что наши заслуги преуменьшаются человечеством.

Посредственность любит скромно потупиться, слыша о золотой простоте.

Сколько обломков желаний приносит прибой, и сколько надежд уносят отливы…

У бедного столько желаний, сколько богатый уже не имеет.

Жизненное кредо: все – или никому!

Мощь жизни так не соответствует ничтожности существования, что впору извиняться за свое рождение.

Он не был в душе альпинистом, не делая исключения даже для горных вершин.

Став порядочным, лучше не шевелиться.

Смирение подчеркивают тихой интонацией в гордыне покорности.

Гордыня, словно крепость, защищает права на владения недостатками.

Скромных украшают выскочки.

Мелочность позволяет разменивать жизнь в любых сочетаниях.

Сегодняшняя мелочь гремит сильнее завтрашних купюр.

Крупные люди тоже страдают от мелких невзгод из-за кучности попадания.

Мы уничтожили стада слонов, но продолжаем страдать от мух…

Став выше мелочей, скорей дотянешься до крупных неприятностей.

Надежды не оставляют шансов настоящему.

Когда надежды идут по делам, дела остаются на месте.

Надежды редко становятся женами – они привлекательны, как невесты.

Надежда на развод спасла немало браков.

Среди армий недовольных судьбою так мало героев, недовольных собой…

Пришедшие радости не заменяют ушедших надежд.

Обещанного ждут три года, ну а заслуженного – целую жизнь.

Мечты облагораживают рубище повседневности.

Мечты помогают мириться с действительностью, но ссорятся с обстоятельствами.

Фантазию нельзя купить, но можно выменять на что-нибудь из заблуждений.

Неутоленные желания – причина фантомных болей удаленных событий.

Внутренний голос подсказывал больше его не слушать…

Желания диктуют список самого необходимого из недоступного.