Татьяна Копяткевич - Избранные изречения святых отцов о молитве

84. Будешь ли ты в умывальнице, молись, будешь ли в дороге или на постели и где бы ты ни был, молись. Ты – храм Божий, не ищи же места: нужно только душевное расположение. Хотя бы ты стоял перед судьей, молись, когда гневается судья, молись. Некогда впереди было море, позади египтяне, а посередине Моисей; великое было затруднение для молитвы, но велика была и широта молитвы. Сзади гнались египтяне, впереди было море, а посередине нужно было молиться. Моисей ничего не произносил, а Бог говорит ему: Что ты вопиешь ко Мне? (Исх. 14, 15). Уста его не говорили, но ум взывал. Так и ты, возлюбленный, когда стоишь перед судьей гневным, беспощадным, угрожающим величайшими наказаниями, или перед другими палачами, делающими то же самое, то молись Богу, и в то время, когда ты будешь молиться, волны утихнут. Судья против тебя? Ты прибегай к Богу. Начальник нападает на тебя? Ты призывай Господа. Разве Он – человек, чтобы тебе искать Его в каком-нибудь месте? Бог всегда рядом. Если ты хочешь просить человека, то сначала спрашиваешь, что он делает, не спит ли, не занят ли, и слуга не отвечает тебе. А у Бога нет ничего такого – куда бы ты ни ушел и стал призывать Его, Он слышит, ни занятия, ни посредник, ни слуга не отделяют Его от тебя. Скажи: «Помилуй меня» – и Бог мгновенно делается присущим. Тогда ты воззовешь , – говорит пророк, – и Он скажет: вот Я! (Ис. 58, 9)… Он не ожидает окончания молитвы: еще прежде, нежели окончишь молитву, ты уже получаешь дар.

85. Бог требует не красоты речи и не слов изысканных, но красоты души, и когда она возгласит угодное Ему, то получит все. Видишь ли, какое здесь удобство? У людей от желающего подойти к кому-нибудь требуется быть красноречивым, уметь льстить всем окружающим начальника и придумывать много иного, чтобы лучше быть принятым. А здесь не нужно ничего, кроме одной бодрственной души, и нет никакого препятствия приблизиться к Богу. Разве Я – Бог только вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? (Иер. 23, 23). Следовательно, от нас зависит быть далеко от Него, а Он всегда находится близко. Но что я говорю: здесь не нужно красноречия? Часто бывает не нужно и голоса. В самом деле, если ты скажешь лишь в сердце своем и призовешь Его как должно, то Он и тогда скоро услышит тебя… Нет при Нем воина, который бы отгонял приходящих, или копьеносца, который бы оттягивал время и говорил: «Теперь не время, теперь нельзя войти, приди после» – но когда бы ты ни пришел, во время ли обеда, во время ли ужина, в самую ли полночь, Он стоит и слушает; хотя бы ты призвал Его на площади, хотя бы на пути, хотя бы в спальне, хотя бы стоя пред начальником в судилище – ничто не препятствует Ему услышать прошение, если ты призовешь Его как должно. Нельзя сказать: «Я боюсь приступить и просить: мой враг предстоит пред Ним». Здесь нет и этого препятствия, потому что Он не слушает врага и не отвергает твоего прошения, но всегда и постоянно ты можешь беседовать с Ним, и нет к тому никакого затруднения; здесь не нужно, чтобы вводили тебя придверники, домашние распорядители, надзиратели, стражи или друзья, но когда ты приступишь сам собою, тогда особенно Он и услышит тебя, – тогда, когда ты не будешь просить никого другого.

86. Давид, облеченный царским достоинством и диадемой, всю жизнь пребывал в слезах и молитве; апостол, восхищенный до третьего Неба, удостоенный (откровения) неизреченных тайн, находясь в узах, в полночь возносил молитвы и хвалы к Господу. И царь, вставая в полночь, исповедовался, и апостолы также в полночь совершали усердные молитвы и хвалы. Им-то будем подражать и мы, будем ограждать жизнь нашу непрестанными молитвами, и пусть ничто не будет для нас препятствием к этому, ведь действительно ничто и не может воспрепятствовать нам, если только мы сами бдительны. Разве для этого мы нуждаемся в особом месте или времени? Всякое место и всякое время удобно для нас к молитве… Если сердце твое свободно от нечистых страстей, то, где бы ты ни был, на торжище ли, дома ли, на пути ли, в суде, на море, в гостинице или в мастерской, – везде можешь помолиться Богу и получить просимое.

87. Итак, научимся неотступно и постоянно прилежать к молитве, и днем и ночью, и особенно ночью, когда никто не смущает, когда ум спокоен, когда великая тишина и нет никакого волнения в доме, никто не препятствует нам заняться молитвой и не отвлекает от нее, когда возбужденная душа может обстоятельно высказать все Врачу душ.

88. Преклони колена, воздыхай, моли Господа твоего быть милостивым к тебе, Он особенно преклоняется на милость ночными молитвами, когда ты время отдохновения делаешь временем плача… Тогда не беспокоит тщеславие, да и как может беспокоить, когда все спят и не видят? Тогда не нападают леность и беспечность, да и как могут напасть, когда столь многое возбуждает душу? После таких всенощных бдений бывают и сон приятный и видения чудные. Это делай и ты, муж, а не одна только жена. Пусть дом соделается церковью, составленной из мужей и жен. Не считай препятствием этому то, что ты муж только один и что она – жена только одна. Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20). А где присутствует Христос, там великое множество, где Христос, там необходимо бывают и Ангелы, и Архангелы, и прочие Силы. Поэтому вы – не одни, когда с вами Владыка всех… Если у тебя есть дети, то подними и детей, и пусть во время ночи весь дом сделается церковью; если же они малолетни и не могут переносить бодрствования, то пусть выслушают по крайней мере одну молитву или две и успокоятся – только ты встань, только ты обрати себе это в навык. Нет ничего прекраснее жилища, в котором совершаются такие молитвы!

89. Поверь мне, не столько огонь истребляет ржавчину, сколько ночная молитва – ржавчину грехов наших… Я не заставляю тебя ходить… под открытым небом, ни громко кричать и надрываться, но, находясь в том же самом жилище, в той же самой спальне, преклони колена, обратись с молитвой к Господу… Тогда растения восстановляют свои силы, то есть во время ночи, тогда особенно и душа еще более их принимает в себя росу. Что днем попаляется солнцем, то освежается ночью. Ночные слезы лучше всякой росы нисходят и на пожелания и на всякое пламенное разжжение и не попускают потерпеть ничего вредного. Если она [душа] не будет питаться этой росой, то будет сжигаться во время дня.

90. Хотя и всегда нужно помнить о Боге, но особенно тогда, когда ум находится в покое, когда через это памятование он может судить себя, когда он может удержать в памяти. Днем, если мы и будем вспоминать, привходящие другие заботы и беспокойства изгладят это воспоминание, а ночью можно помнить постоянно: тогда душа находится в мире и спокойствии, тогда она в пристани и безопасности… Следовало бы и днем помнить об этом, но так как вы находитесь в беспрестанных заботах и развлекаетесь житейскими делами, то вспоминайте о Боге по крайней мере на постели – размышляйте о Нем в утреннее время. Если мы будем заниматься этим поутру, то без всякой опасности будем выходить на дела свои, если благоговением и молитвой наперед умилостивим Бога, то и после не встретим никакого врага, а если и встретишь, то посмеешься ему, имея в защиту Бога. Торжище – это война, ежедневные дела – это сражение, волнение и буря. Потому нам нужно оружие (а молитва и есть великое оружие!), нужны попутные ветры, нужно быть сведущим во всем, чтобы провести время дня без кораблекрушений и ран, так как много подводных камней встречается ежедневно и часто наш корабль разбивается и тонет. Потому нам нужно молиться, особенно утром и ночью.