Юрий Поляков - Мысли на ветер. Афоризмы, цитаты, записные книжки

Жизнь вообще – штука смешная. Если бы не смерть в конце…

«Созидательный реванш. «Эту схватку проиграть нельзя. На кону – Россия». 2014 г.»

♦

Жизнь сложена из таких пустяков, что даже удивительно, что в конце стоит такая серьёзная штука, как смерть!

Из записных книжек

Жизнь. Жизнь после смерти

– Боюсь того, что там ничего нет.

– Там есть всё то, что ты заслужил здесь.

«В ожидании сердца»

Жизнь. Итог жизни

Остаются только дети и книги.

«Козлёнок в молоке»

Жизнь. Личная жизнь

Ренессанс личной жизни, кватроченто.

«Апофегей»

Жизнь. «Сначальная» жизнь

Бацилла «сначальной» жизни опасно размножилась в его душе и уже доедала иммунитет спасительной мужской лени, которую иногда ещё именуют постоянством и которая сберегает сильный пол от того, чтобы заводить семью с каждым освоенным женским телом.

«Грибной царь»

Жить

«За боем бой»

♦

Уметь жить – это значит быть в согласии с тем хорошим человеком, который внутри тебя. Нельзя жить и всё время чувствовать, как этот хороший человек говорит тебе: «Подлец! Вор!..» А потом он просто бросает тебя, и в душе поселяется мерзость, которая, когда ты совершаешь что-то доброе, твердит: «Дурак, ты не умеешь жить! Все вокруг воры и обманщики…»

«Левая грудь Афродиты»

♦

Когда долго живёшь с человеком, привыкаешь, ленишься и не ценишь. Самое важное кажется пустяком. И уж конечно, не думаешь, что всё это может кончиться в один миг. Раз – и нет…

«Гипсовый трубач»

♦

Плохо жить – унизительно, а человек не имеет права унижаться!

«Апофегей»

♦

Если люди не хотят умереть в один день, то и жить, конечно, вместе не стоит.

«Гипсовый трубач»

♦

…Лучше жить в согласии со своей кровью, а не вопреки.

«Любовь в эпоху перемен»

♦

Мы, слава богу, не ведаем будущего, мы живём в глухом настоящем, как личинки, вызревающие в коконе. И что на самом деле лучше – никто не знает. Вероятно, из нашего кокона неведения можно тянуть нити познания и ткать полотно вечности. А бабочка, которая выпорхнет из мягкого узилища, совершит краткий брачный полёт, даст жизнь потомкам и упадёт без сил в ледяные воды Стикса, где её тут же сожрут хищные судаки беспамятства…

«Весёлая жизнь, или Секс в СССР»

Журналист

Журналист ведь вроде смоляного чучелка – потом не отлепишься…

«Небо падших»

♦

Увы, нынешние журналисты и литераторы иной раз страдают своеобразной комфортной амнезией: не помнят то, что писали или говорили совсем недавно. И такая забывчивость стала сегодня чуть ли не признаком профессионализма. Очень, кстати, удобно: если забыл сказанное, то вроде уже и за свои слова можно не отвечать. Мели, Емеля, твоя неделя…

«Россия в откате. Три века и пять лет. 2006 г.»

♦

Журналистов я бы разделил на «жизнеписцев» и «пропагандосов». Первые пишут о том, что их на самом деле волнует. Вторым – всё равно о чём: в газете, подконтрольной «Газпрому», они будут славить «голубую реку жизни», в партийной газете Зюганова – Ленина, который «всегда живой», а в издании, существующем на общаковские деньги, будут славить душегубов 90-х, занявшихся благотворительностью. «Пропагандосов» традиционно презирали и в советские времена, и в царские. А вот «жизнеписцев» уважали за смелость и честную бедность. Сегодня их считают лузерами, над ними посмеиваются, зато «пропагандосы» в чести, их ставят в пример молодёжи. Этот сдвиг и привёл к тому, что журналистам перестают верить. Есть убийственная статистика. Вот такая гримаса эпохи, и её не скроешь никакой «золотой маской».

«Созидательный реванш. Жизнеписцы и пропагандосы. 2013 г.»

♦

Ну действительно, станет нормальный журналист хвалить или разоблачать задаром? Ясно: не станет. У него других дел полно.

«Грибной царь»

♦

Сейчас корпоративный диктат и установки гораздо жёстче ограничивают журналиста в самовыражении. Если газета принадлежит корпорации, которая занимается выкачиванием нефти из наших недр и перекачиванием денег за границу, журналист этого издания никогда не спросит: а хорошо ли это? Либералу не придёт в голову, например, хвалить книги патриота. А патриот вряд ли объективно оценит книгу писателя-либерала. И этот диктат гораздо сильнее государственного. В советские времена признаком профессионализма было умение обмануть цензуру, обойти главного редактора и сказать то, что они не хотят слышать. А главный редактор, которого ты обошёл и которому за это шею не намылили, он потом тебе говорил: молодец! Потому что сам мечтал о том же. Это был заговор мечтателей, рыцарей свободы слова против реальности. Сейчас ситуация иная: такого понятия, как правда, вообще не стало. У либералов одна правда, у патриотов другая, у сырьевиков – третья, у оборонщиков – четвёртая, у бюджетников – пятая… Раньше если журналист получал партийный выговор за крамолу, он становился тайным героем в своей профессии. Ему помогали. Жданов тайком передал продовольственные карточки Зощенко и Ахматовой, которых сам же и разнёс, к чему его вынудила многоходовая интрига соратников. А сейчас, если ты нарушил корпоративную или тусовочную установку, тебя вышвыривают из профессии навек. Ты никому не нужен…

«Созидательный реванш. «На самом деле это я начал горбачёвскую перестройку». 2015 г.»

♦

Журналист – это человек, который способен не только осмыслить мир, в котором живёт, соотнести своё понимание с другими точками зрения, но и умеет выразить свои мысли в точном слове. Сегодня большинство журналистов косноязычно навязывают свои заблуждения читателям.

«Созидательный реванш. «Журналист – это человек, который умеет чувствовать проблемы и боли общества». 2015 г.»

♦

Увы, новое поколение журналистов считает, что интервью – это всего лишь расшифрованная, снятая с магнитофона речь – не более. Неверно! Устная речь, если только человек не говорит заготовками и трюизмами, а мыслит вслух, – всегда рыхлая, путаная, синтаксически неряшливая – и тащить всю эту вербальную нескладуху в печатный орган недопустимо. Но тащат! Современный молодой журналист – эпикуреец, он лучше сбегает на лишний пресс-коктейль, нежели посидит, упорядочивая и оттачивая записанный разговор. Впрочем, иногда журналист не виноват. Сам, будучи главным редактором, знаю, как начальство умеет гаркнуть: «В номер! И никаких но!»

«Государственная недостаточность. Как я был информационным поводом. 2014 г.»

♦

Самые серьёзные ограничения сегодня журналист терпит не от государственной власти, а от той политической тусовки, к которой принадлежит, от корпорации, которая ему платит.

Читать дальше