Сергей Дмитренко - Мудрость для двоих

Против всего можно устоять, но не против доброты.

Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра.

Оскорбления – это доводы неправых.

Бедность так принижает людей, что они стыдятся даже своих добродетелей.

Люди всегда ненавидят тех, кому причиняют зло.

Прямодушие украшает все сопровождаемые им чувства.

Люди мелкого ума чувствительны к мелким обидам; люди большого ума всё замечают и ни на что не обижаются.

Люди редко примиряются с постигшим их унижением: они попросту забывают о нём.

Люди с пылким характером редко бывают постоянны в дружбе.

Нет правил более изменчивых, нежели правила, внушённые совестью.

Не тот глуп, кто не знает, но тот, кто знать не хочет.

Нет человека настолько остроумного, чтобы никогда не быть скучным.

Чистосердечие есть спокойное душевное дыхание и влияние Святого Духа.

Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений.

Ни один человек не может быть героем в глазах своего лакея.

Ум должен не ограничивать, а дополнять добродетель.

Ум – око души, но не сила её; сила души – в сердце.

Управлять одним человеком иной раз труднее, чем целым народом.

Наше уважение к общим правилам нравственности и есть собственно чувство долга.

Если б люди всегда думали об исходе своих предприятий, они бы ничего не предпринимали.

Самообладание в минуту гнева не менее высоко и не менее благородно, чем самообладание в минуту страха.

Когда все остальные права попраны, право на восстание становится бесспорным.

Известны три вида друзей: друзья, которые вас любят, друзья, которые к вам безразличны, и друзья, которые вас ненавидят.

Чтобы научить людей любить справедливость, надо показать им результаты несправедливости.

Не все те свободны, кто смеётся над своими цепями.

Пытаться сделать всё сразу – значит ничего не сделать.

Композитор Керубини с музой лирической поэзии. Энгр Жан Огюст Доминик

Бессердечность богатых узаконивает дурное поведение бедных.

Те же самые средства, что делают человека способным разбогатеть, мешают ему наслаждаться богатством.

Однако же в семье не без урода.

Длинная речь так же не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.

Честь дороже жизни.

Услужливый дурак опаснее врага.

Человек воспитывается для свободы.

Время и прилив никогда не ждут.

Есть два рычага, которыми можно двигать людей, – страх и личный интерес.

Дурные последствия преступлений живут дольше, чем сами преступления.

Любовь к родине – первое достоинство цивилизованного человека.

Время и случай ничего не могут сделать для тех, кто ничего не делает для себя самого.

Тот, кто боится нажить врагов, никогда не заведёт истинных друзей.

Не держи уха у скважины, а то как раз услышишь о себе недобрую молву.

Секрет – это нечто слишком малое для одного, достаточное для двоих, но слишком многое для троих.

Чем больше человек пишет, тем больше он может написать.

В одиночестве человек часто чувствует себя менее одиноким.

Язык не всегда в силах выразить то, что видит глаз.

Цену состояния узнают тогда, когда его приобрели, а цену друга – когда его потеряли.

Высушить одну слезу – больше доблести, чем пролить целое море крови.

Злые языки страшнее пистолета.

О некоторых сердцах можно сказать, что они свойства непромокаемого: слёзы ближних не пробивают их, а только скользят по ним.

Счастливые часов не наблюдают.

Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.

Шёл в комнату, попал в другую.

Материнское наставление (фрагмент). Хиллестрем Пер Старший

Нужно остерегаться доведения скромности до степени унижения.

Благочестие и кислая мина – вещи разные.

В беду падают, как в пропасть, вдруг, но в преступление сходят по ступеням.

Золотой дождь размывает все границы.

Единственная красота, которую я знаю, – это здоровье.

История – это квинтэссенция сплетни.

Нравственность – это разум сердца.

Тяготы способны перенести сотни людей, благополучие – лишь единицы.

Быть может, добродетель есть не что иное, как душевная деликатность.

Сильные жизненные потрясения исцеляют от мелких страхов.

Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

Сомневаться в Боге – значит, верить в него.

Обычай – деспот меж людей.

Вылечив подбитое крыло коршуна, становишься ответственным за его когти.

Нельзя быть героем, сражаясь против отчизны.

Кто мстит, иногда жалеет о совершённом; тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом.

Страху свойственно преувеличивать истинное значение факта.

Тайна – та же сеть: достаточно, чтобы прорвалась одна петля, и все расползается.